Афанасий Егоров - Бой - баба

Взглянула критически на себя в зеркало Александра. Кругом повернулась. Лицо собственное пристально осмотрела. Фигурку подбористую.

Нет, насчет «пожилой», пожалуй, резковато сказано. Даже слишком резковато.

«Парусник» Гаврила не ради красного словца в ресторан приглашал. А он мужчина зрелый, в женщинах толк понимает. Не то что некоторые юнцы.

Накаркала красавица. Часа не прошло, появился в кабинете здоровенный бугай со зверовидной харей. Не здороваясь, буркнул под нос:

— Это вам, — поставил на стол почти не видное под огромным букетищем ведерко алых роз. Вышел молча, не попрощавшись.

Онемевшая от изумления Александра с минуту разглядывала грандиозный подарок неизвестного сумасшедшего. Вытянула осторожно двумя пальчиками белеющий посреди шипов квадратик записки.

Прочла вслух, подсознательно рисуясь перед тоже оторопевшим мальчишкой:

— «Примите это скромное ведро в дар от нового поклонника. Гаврик».

Господи! Идиот-то какой! «Ведро»! Еще бы «лоханка» написал! Оскорбленная до глубины души красавица изорвала в мелкие клочья дурацкую писульку. Хотела было и цветы выкинуть. Да раздумала. Розы-то в чем провинились?

Расставила по всем вазам чудные в природной красоте небольшие букеты. Остальное велела Роберту девчонкам в отдел отнести. Вместе с ведром.

А к концу дня объявился и сам «новый поклонник».

Костюм добротный на мужике. Галстук, со вкусом подобранный. Мокасины из натуральной кожи. С одеколоном только чуть-чуть переборщил. Не рассчитал, видимо. Или с нюхом не все в порядке.

Сияет жизнерадостно Гаврик. Розы свои увидел. Еще шире рот растянул. Ни следа от былой приниженности. Расселся по-хозяйски, сразу в наступление пошел:

— Александра Вадимовна! Я все же рискну повторить свое предложение. Насчет ресторана…

Замахал протестующе руками:

— Знаю, знаю! Есть у вас кавалеры. Но дайте шанс! Один-единственный!

Выпрямилась надменно красавица. Все в один момент припомнила. И «ведро», и попытку запугать помощницу. Инстинкт верный подсказывал: этот лощеный бизнесмен не только внутренне грязен и невежествен, он еще и опасен.

Но всплыли тут в памяти строчки из списка учредителей Володиного банка. И — пропала презрительная гримаска с породистого лица. Улыбка чарующая на свежих губах заиграла, в глазах синих искорки брызнули.

— Вы разве не женаты? — пропел ставший вдруг доброжелательным звонкий голосок.

Как и предполагалось, прозвучавший ответ был удручающе расхожим, стандартным и скучным:

— Увы… на грани развода.

Если б только «новый поклонник» знал, сколько почтенных отцов семейства безнадежно набивались в любовники к скучающей в одиночестве молодой женщине! Каждый утешить собирался. Лишь одному удалось. Володеньке… Но то особый случай. Совершенно особый…

Удержала на лице улыбочку Александра. Кивнула головой благосклонно:

— Я подумаю… Ведь вы же все равно не отстанете, верно?

И опять купился самоуверенный коммерсант. Затряс башкой, напыжась:

— Я настойчивый, Александра Вадимовна. Все знают — у Гаврика хватка мертвая! Следом ходить буду, под дверями вашими ночевать! Кстати, а можно называть вас просто Александра? Без отчества?

Еще обольстительней женская улыбка. Голос томный, обещающий:

— Хорошо, Гаврик. До встречи.

Наученная горьким опытом Александра сама выбрала подходящий ресторан. Вытаращившийся на умопомрачительный наряд дамы Гаврик безропотно отдал распоряжение водителю.

Всю дорогу фирмач отчаянно вертелся, разрываясь между понятием о приличии и неодолимым желанием еще раз взглянуть на ничего не скрывающие воздушные одежды почти что обнаженной прелестницы.

Просто сесть на заднее сиденье он не догадался. И взгляда красавицы не понял. Надулся неожиданно спесью, будто это он сам лично приобрел изысканнейший наряд очаровательной спутницы.

А Александра мысленно аплодировала сама себе, поняв, что расчет оказался верен.

Все мужчины влюбляются глазами. А самодовольный сердцеед Гаврик с его глубоко скрытым комплексом неполноценности — тем более.

В маленьком зале загородного ресторанчика царил уютный полумрак. Вышколенные официанты бесшумно скользили по проходам, в то время как взыскательная публика благоговейно внимала джазовым аранжировкам незабываемых старых мелодий.

Великолепно исполненный небольшим оркестриком «Караван» Дюка Эллингтона сменило будоражащее «Бесаме мучо». А следом поплыла сентиментальнейшая «История любви». Исполняющий соло саксофон был просто бесподобен.