Афанасий Егоров - Бой - баба

Закашлялся по новой в кулак следователь. Гулко, с надрывом, с вполне натуральными слезами на выпученных глазах. Чтобы непонятно было, что это он от смущения краснеет.

Съехидничала опять красавица. С видом соболезнующим, тоном заботливым:

— Лечиться вам надо, Сережа. Таблетки принимать. А то вот даже уши покраснели.

Совсем побагровел прокурорский. Кашлять перестал. В сейф железный с головой полез. Занятие срочное там обнаружил. Какое — сам не знал.

Лишь через минуту заставил себя к посетительнице повернуться:

— Скажите, Александра, Владимир Моисеевич не говорил при вас о своих соучредителях? Я имею в виду — названия фирм не упоминал? Может, характеристики какие-то давал? Или просто в сердцах ругался?

Опалило следователя отчужденным взглядом. Даже мурашки по коже побежали.

— Если вы подразумеваете мат, то Володя вообще не умел ругаться. И, как воспитанный человек, он не мог допустить даже тени некорректности в отношении своих деловых партнеров. Тем более в моем присутствии.

Съел очередную колкость прокурорский. Хотя и припомнил мысленно, что жених против банкира просто жиганом был. Тот-то наверняка мог и матерка подпустить. Запросто. И как только такая женщина могла в него влюбиться?

Взял себя в руки следак-законник. В глаза колдовские заглянул. Листочек тоненький на стол положил:

— Взгляните сюда. Это список юридических лиц, пайщиков известного вам банка. Вспомните, пожалуйста, отзывался ли… негативно Владимир Моисеевич о любом из перечисленных предприятий?

Добавил для солидности: — Прошу отнестись к моей просьбе серьезно. Возможно, вы сейчас укажете на вероятного организатора заказного убийства.

Взяла в руки листок красавица. Пробежала взглядом по длинному столбцу знакомых, малознакомых и вовсе неизвестных названий. Где-то в конце списка наткнулась на скромное ООО «Парус». Проскочила дальше, глаза на следователя подняла:

— Нет. Ни про кого Володя плохо не говорил. И вообще, у нас для бесед другие темы находились.

Спросила неожиданно:

— А что с делом Алеши? Буркнул невразумительно прокурорский:

— Работаем, — листочек обратно забрал.

— А пробовали связать оба убийства? Опять двадцать пять! Сколько можно объяснять бестолковой бабе одно и то же?! Почерки-то разные!

Поняла без слов Александра. По лицу надувшемуся прочла. Но вместо обиды улыбнулась чарующе:

— Вы знаете, Сережа, у бухгалтеров есть такой прием — перекрестная проверка. Это когда один и тот же баланс с разных концов сводят. Сделайте то же самое. Найдите, кто из пайщиков банка мог вымогать деньги у Алексея, а после проверьте, не причастен ли подозреваемый к убийству Владимира Моисеевича?

— Милая вы моя Александра! — замахал руками следователь. — Наивный вы человек! Да сейчас полгорода смерть банкира в своих целях использует! Каждый отчаявшийся кредитор, самый распоследний рэкетир на судьбу Владимира Моисеича должникам намекают. И что, всех хватать?! Нар в изоляторе не хватит!

— Но ведь кто-то же его убил…

— Ищем! Не сидим сложа руки, работаем!

Следователю очень понравилось невольно вырвавшееся «милая моя». Не удержался, ввернул еще раз:

— Ищем, милая моя Александра. Добавил, запоздало отыгрывая пропущенный шар:

— Ночами не спим.

Понятен язык прокурорского работника красавице. Поправила почти машинально складку на юбке, протянула с разочарованным вздохом:

— Какой же вы…

Хотела сказать «тупоголовый», да сдержалась в последний момент.

— Упрямый.

Обрадовался законник. «Упрямый» лучше, чем «неумный». Приободрил погрустневшую женщину:

— Только не надо думать, что мы окончательно отбросили вашу версию. По ней тоже идет работа.

— Какая?

Вот тут следователь сел на любимого конька. Выговорил важно, делая значительное лицо:

— Этого я сказать не могу. Тайна следствия.

Сплюнула про себя Александра. Вот пень упертый! Бросила пару ничего не значащих фраз на прощание, обратно на работу подалась.

Одетая на этот раз в бордовый, со множеством пуговок замшевый костюмчик, начальница контрольно-ревизионного отдела сосредоточенно рылась в стеллажах с официальной перепиской. Письмо циркулярное Минфина понадобилось. Нагнулась к нижней полке, взгляд горящий стажера поймала.

Не понравился этот взгляд Александре. Раздражение вызвал. Сколько можно?! Отвернуться на секунду нельзя. Сразу глазами есть начинает. На-до-ел!

Стайки девчонок голоногих по всему зданию мэрии носятся. С топотом. Табунами целыми. Как ни сокращай, только больше становится. Все бойкие, языкастые. Вид озабоченный, будто серьезным делом заняты. Одеты фасонисто. И все глазками туда-сюда стреляют. Аж пищат — так замуж хочется. Роберт — парень видный. Любую бы при желании захомутал. Отжениховал, сколько положено, да свадебку сыграл. Супругом примерным сделался. А этот сопляк в пожилую женщину втрескался. Тоже мне — Рыцарь печального образа нашелся. Как там его… — Ламанческий!