Рассел Эндрюс - Гадес

Он протянул свой сотовый Хармону. За прошедшие пять секунд тот, казалось, постарел лет на двадцать. Теперь он был белый как полотно и весь обмяк.

— Нога… — простонал он. — Нога…

— Поднимайся! — велел Бруно.

— Я возьму телефон, возьму! — поспешно забормотал сенатор.

Выхватив у Джастина аппарат, он принялся лихорадочно тыкать по кнопкам. Пальцы не слушались, и от волнения номер удалось набрать только с третьего раза.

До Линкольна Бердона он дозвонился без труда, сказал, что есть срочное дело, необходимо встретиться. Разговор не телефонный. Голос чуть дрожал, но по телефону могло показаться, что это от нетерпения. Получилось. Он нажал отбой и кивнул. Не зная, что делать дальше, Хармон посмотрел на Джастина и Бруно. Его трясло от боли и внезапного осознания, что впервые ситуацией управляет не он.

Бруно подкинул в воздух носовой платок, и тот спланировал в грязь, куда дрожащей рукой опирался Хармон.

— Вот, — кивнул великан, — перевяжи, пока кровью не истек. — Он перехватил взгляд Джастина. — Что? Свою работу я сделал. Прикажешь мне заодно в болячках ковыряться? Забудь! Его палец, пусть сам и лечит.

Мартин, шофер Г. Р. Хармона, никак не ожидал, что хозяин вернется в сопровождении двух незнакомцев. Еще меньше он ожидал, что у хозяина куда-то денется левая туфля и вся нога будет в крови. И уж меньше всего он ожидал, что один из двоих незнакомцев, который пониже, ткнет ему пистолетом в бок и прикажет немедленно сесть за руль и ехать.

Мартин совсем не хотел, чтобы его застрелили, поэтому он сказал «да» и, не задавая лишних вопросов, покатил в город, как и было велено. Второй незнакомец, от одного вида которого бросало в дрожь, в машину садиться не стал. И спасибо ему за это большое, решил Мартин. Видимо, мистер Хармон подумал то же самое, поскольку уход великана его чуточку оживил. Уже по дороге, мельком глянув в зеркало заднего вида, Мартин заметил, что хозяин откинулся на сиденье и закрыл глаза. Он спросил, все ли с ним в порядке, но мистер Хармон ничего не ответил, поэтому Мартин решил больше его пока не беспокоить.

Тянущиеся на Манхэттен вереницы машин задержали их минут на двадцать, так что ехали они в общей сложности около часа. Джастин успел за это время заново перевязать кровоточащую ногу Хармона. В бардачке лимузина обнаружилась упаковка болеутоляющего, и Джастин заставил страдальца проглотить четыре таблетки. Почти весь путь они проделали в молчании. Единственная беседа случилась у Джастина по сотовому. Звонила Реджи, и тон у нее был такой холодный и деловой, будто они едва знакомы. Джастин закрыл глаза, представляя ее обнаженной в постели, вспоминая, как они занимались любовью. Тут он понял, что почти не слушает, и, перебив ее, сказал вполголоса:

— Так нельзя, нам надо поговорить.

— Сначала закончим работу, — ровным тоном возразила она. — Доведем все до конца, а потом посмотрим, будет ли нам о чем говорить.

Он согласился, хотя сердце бухало в груди, как молот. Реджи начала рассказывать, что ей удалось выяснить за то время, пока их с Бруно не было в Ист-Энд-Харборе. Получены отпечатки китайца, которого убил Джастин. Теперь известно, кто он. Выслушав, Джастин поглядел на раненого, откинувшегося на сиденье рядом с ним. Хармону он ничего не сказал, а в трубку кратко ответил:

— Да, понятно. — И добавил: — Они просто больные.

Дальше Реджина сообщила, что получены распечатки всех телефонных переговоров Ларри Силвербуша. Тут Джастин не ошибся, со звонками все именно так, как он предсказывал. Мысленно похвалив себя, он попросил Реджи подождать секундочку и повернулся к Мартину.

— Какой номер у телефона в вашей машине?

Мартин скороговоркой продиктовал. Джастин повторил его для Реджины с просьбой его тоже проверить. Потом, попросив еще секунду подождать, снова обратился к Мартину:

— У вас есть сотовый?

Мартин кивнул, и Джастин велел:

— Давайте.

Водитель без промедления отдал, и Джастин, посмотрев номер, продиктовал Реджине заодно и этот. Он попросил ее проверить все входящие и исходящие звонки на оба номера. По глазам Хармона он прочитал, что теперь уже совсем «горячо». Джастин приложил трубку к уху. Ни он, ни Реджина больше не произнесли ни слова, но и не отключались. Он слышал ее дыхание и понимал, что она тоже не хочет окончательно рвать отношения. Даже если сейчас им нечего сказать друг другу, она никуда не делась, она не хочет уходить, и это вселяет надежду. Пусть ненадолго. Он слушал ее дыхание, пока она не нажала отбой.