Эрик Гарсия - Ящер-2 [Casual Rex]

— Вы должны найти ее, — заскулил он, его тоненький голосок прозвучал так, словно прямо у меня над ухом разбился вдребезги бокал для шампанского. — На сей раз эта сучка слишком далеко зашла.

Но Эрни и слушать ничего не хотел. Он схватил Минского за заднюю часть парика, как оказалось, приклеенного к голове какой-то невероятно сильнодействующей эпоксидной смолой, поскольку в два счета хныканье переросло в громкие вопли, и начал таскать гадрозавра-недоростка по полу.

— Погодите-е-е-е-е, — визжал Минский. — На этот раз все совсем по-другому! Все совсем по-другому!

Хотя это и противоречило здравому смыслу, я положил руку на плечо Эрни. Он по-прежнему держал Минского за волосы, но рука напарника соскальзывала из-за геля, который утром наш франтоватый коротышка нанес на свою шевелюру.

— Ну и что же на этот раз? — спросил я. — Ты ведь знаешь, что мы ввели мораторий на любого вида сотрудничество с тобой.

Эрни проиграл битву с волосами Минского, и мелкий гадрозавр шмякнулся на пол. Он поднялся, но даже не стал отряхиваться, а сразу же бросился ко мне, тряся толстым пальчиком перед моим скептическим лицом.

— Я хочу, чтобы вы ее нашли. Я хочу, чтобы… чтобы… вы сделали все, что обычно делаете в таких случаях.

К его морде под маской прилила кровь, отчего и латексная кожа окрасилась в темно-малиновый цвет, я бы не удивился, если бы через пару минут мне пришлось применить на практике знания о непрямом массаже сердца.

— А что мы обычно делаем? — эхом отозвался Эрни. — Вряд ли ты просишь нас о том, о чем я сейчас подумал…

— Ты что, просишь нас избить Стар? — спросил я.

Лицо Минского исказилось от неподдельного отвращения.

— Делайте то, что нужно.

— Мне кажется, ты нас не за тех принимаешь, — начал я, хотя мне было очень интересно, что же так разозлило коротышку, и я уже готов был его выслушать. — Мы такими вещами не занимаемся. Я имею в виду физическое насилие. Конечно, если кто-то напал на нас первым, или есть какая-то действительно стоящая причина. Или если я не в духе. Или если…

— Просто найдите ее. Этим ведь вы занимаетесь, да?

Я кивнул и включил кофеварку.

— Разумеется. Но мне кажется, нас уже как-то раз нанимали, чтобы найти эту девку, но ты и сам отлично с этим справился.

— Почему бы тебе снова не воспользоваться собственным членом? — пошутил Эрни. — В прошлый раз он отлично справился с ролью волшебной палочки.

О, эта шутка задела его за живое. Он снова начал шагать туда-сюда, легко постукивая каблучками и наматывая круги по офису, как скаковая лошадь перед стартом.

— В прошлый раз, в прошлый раз… Да не важно, что было в прошлый раз. Считайте, что вообще ничего не было. Какой же я был дурак, что снова пошел к этой… этой…

Затем полился поток таких ругательств, какие редко доводилось слышать нашим изнеженным ушам, мы с Эрни посмотрели на часы, тирада продолжалась добрых пять минут. Когда Минский прекратил ругаться, то он задыхался, но из его сердца в пространство излилась лишь небольшая часть злобы. По крайней мере, опасность сердечного приступа миновала.

Капли кофе начали с шипением падать в кофеварке.

— Она снова пропала, это я понял.

— Ну да, — согласился Минский.

— И в этот раз прихватила что-то более ценное, чем эфир.

— Откуда вы узнали?

Эрни сразу же ответил:

— В прошлый раз ты не был так расстроен. Думаю, в прошлый раз ты хотел, чтобы мы нашли твою девицу, и ты смог снова ее оттрахать.

Я повернулся к Минскому, скрестив руки на груди.

— Ну, и что она взяла? Деньги? Наркотики? Тут вмешался Эрни:

— Баскетбольную корзинку? Стельки? Стремянку?

Коротышка что-то пробормотал, скорее даже невнятно прошептал, на долю секунды мне показалось, что я слышу, что именно он говорит. Нет, этого не может быть.

— Повтори-ка, — сказал я.

— Она взяла мой… — Минский замолчал, вздохнул и уставился на нас, держа обе руки на толстеньких бедрах. — Хочешь, чтобы я еще раз это сказал, а?

Эрни откашлялся.

— Мне показалось, ты сказал, что она взяла твой… твой член.

Но вопреки моим ожиданиям протестов от дантиста не последовало. Он просто стоял, раздавленный, и смотрел себе под ноги, а щеки его полыхали малиновым цветом.

— Она украла твой пенис? — спросил я, от удивления повысив голос. — Сперла твой член? Присвоила твой…?

В кои-то веки за всю его скользкую жизнь в глазах Минского светился неподдельный стыд. Он, спотыкаясь, помчался к выходу, громко топоча толстенькими ножками по изношенному деревянному полу, и пулей выскочил в коридор с криком: