Филипп Делелис - Последняя кантата

Летисия подняла голову, словно ошеломленная.

— Что вы хотите сказать?

— О! Ничего… тема фуги дана Фридрихом Вторым Баху, не так ли?

— Да, фуга и шпага принадлежат к одной эпохе, но что из этого следует?

— Пока ничего. Всего лишь вызывающее смущение совпадение. Ведь спор шел о фуге. Кстати, должен вам сказать, что чисто профессионально я не люблю споров, которые предшествуют насильственной смерти.

Париж, наши дни

Когда Жиль Беранже изучал жизнь какого-нибудь музыканта, он проявлял примечательную способность как бы самому переживать сцены из его жизни. Это был странный процесс, который не открывал в нем какой-то необыкновенный дар восприятия, а просто свидетельствовал о его огромном воображении. Когда он собирал все элементы, то создавал в уме картину прошлого.

Сегодня Жиль снова пребывал в Вене 5 декабря 1791 года, в комнате, где лежал умерший Моцарт. Он сконцентрировал внимание и постарался вернуться в своем сне наяву к тому моменту, когда заметил за занавеской чью-то мелькнувшую тень. Наверняка это была аллегория, но аллегория, определенно имеющая смысл.

Он сделал вид, будто ничего не заметил, и подошел к кровати, на которой лежал Вольфганг. Черты его лица были искажены и не имели ничего общего с многочисленными портретами, которые потом сделают художники. Вопреки крепким традициям, установленным живыми, которые ищут в этом некоторое утешение, смерть не запечатлела на лице Моцарта ни тени спокойствия. На его висках проступила синева, и Жилю казалось, что красные пятна появлялись на шее прямо над кружевным жабо, которым дополнили его погребальный наряд.

Жиль был уверен, что если б он приподнял веки композитора, то увидел бы в его глазах ужас от последнего видения, видения того, кто сейчас затаился, спрятавшись там, у окна.

Уже давно Жиль верил, что Моцарта убили, но теперь, найдя новое подтверждение тому в спальне покойного, он окончательно утвердился в этом. Он снова вспомнил знаменательное свидетельство Шака о репетиции «Реквиема». По его словам — и никто не опровергнул этого, — Моцарт устроил репетицию в своей спальне 3 декабря около четырех часов дня. Собрались вчетвером друзья Моцарта, они были и солистами, и хором. Моцарт пел партию альта, Шак — сопрано, Хофер — тенора, а Герл, как обычно, своим великолепным голосом — басовую. 3 декабря, всего за два дня до смерти… А ведь Lacrimosa, [88] «Слезная». последняя написанная Моцартом часть, начинается чуть ли не через добрый час после начала, да еще исполнение не раз прерывалось, потому что певцы исполняли «Реквием» в первом чтении, с листа. Для Моцарта такие репетиции были традицией, и он, задыхающийся, больной, изможденный, с отекшими руками и ногами, может быть, уже ощущающий частичный паралич, о котором упоминалось в воспоминаниях, час или, возможно, даже два пел сложную партитуру со своими друзьями… меньше чем за сорок восемь часов до того, как испустил последний вздох…

Неожиданно в комнату вошел Франц Ксавер Зюсмайр. Он был учеником Моцарта по композиции уже с начала года, но за то недолгое время добился от своего учителя, который был всего на десять лет старше его, доверия и дружбы.

В двадцать пять лет Зюсмайр проявил очевидный талант в композиции и постигал науку очень быстро. С самого начала Вольфганг признал его своим и проявлял к нему истинное расположение. Он называл его famulus, дружески подчеркивая, что тот является его правой рукой. Сегодня печаль Зюсмайра выражала те же чувства глубокой привязанности, какие Моцарт свидетельствовал ему. Казалось, он потрясен и не в силах сдерживать рыдания.

Жиль взглянул на партитуру «Реквиема», лежащую на низком столике у кровати. Знает ли уже Зюсмайр, что ему предстоит закончить «Реквием»? Констанца, судя по всему, понимает, в какой нищете оставил ее муж, знает, что должна как можно скорее передать «Реквием» заказчику графу фон Вальзегг-Штуппаху. И она, наверное, попросит Зюсмайра закончить его.

Der graue Bote, посыльный в сером, и его не вызывающая доверия маска напугали Моцарта, но пятьдесят звонких полновесных дукатов, которые были первой половиной гонорара, убедили его. В его безденежье от такого предложения нельзя было отказаться, хотя посыльный внушал ему страх.

Зюсмайр закрыл лицо руками и тихо заплакал. Подняв наконец голову, он увидел партитуру, подошел к столику, схватил ее, в волнении перелистал.

Жиль улыбнулся. Зюсмайр остановился на восьмом такте Lacrimosa… Вот отсюда тебе предстоит начать, Франц Ксавер… Не волнуйся, ты почерпнешь из этой партитуры не так уж мало. Тебе повезет, ты найдешь наброски твоего учителя для остальных частей и, главное, у тебя хватит разумения не домысливать новые темы для Communion, [89] «Причастие» (лат.) — одна из частей «Реквиема». которую тебе предстоит написать полностью. Ты вернешься к мотивам Requiem [90] Здесь речь идет об одной из частей «Реквиема». и Kyrie. [91] Одна из частей «Реквиема», начинающаяся словами Kyrie eleison (греч.) — «Господи, помилуй». Спасибо…