Нельсон Демилль - Спенсервиль

Людей своего возраста он не увидел, но один из посетителей, сидевший в дальнем углу бара, принялся его внимательно разглядывать, и Кит тоже стал краем глаза следить за ним.

Человек этот поднялся со своего места, слегка пошатываясь пересек бар и остановился прямо перед Китом.

– А я тебя знаю, – сказал он.

Кит внимательно посмотрел на него. Человек был высок, худощав, светлые волосы свисали у него до самых плеч, у него были плохие зубы, болезненно-желтого цвета кожа и глубоко запавшие глаза. Если судить по длинным волосам, джинсам и безрукавке, по манерности поведения и интонации, то ему можно было дать лет двадцать с небольшим; однако на лицо он казался значительно старше.

– Я знаю, кто ты такой, – громко повторил он, произнося слова неразборчиво, как бы проглатывая их.

– И кто же я?

– Кит Лондри.

Несколько посетителей из тех, кто сидели ближе остальных, бросили взгляд в их сторону, но тем их интерес и ограничился.

Кит снова оглядел подошедшего и вдруг понял, что он его тоже знает.

– Верно, – сказал Кит, – а ты…

– Ну, давай, Кит, вспоминай. Ты меня знаешь.

Кит порылся в памяти – перед его мысленным взором пролетела целая череда лиц тех, кого он знал еще со школьных лет. Наконец он проговорил:

– Ты Билли Марлон.

– Точно! Черт побери, дружище, мы же с тобой старые приятели! – Марлон похлопал Кита по плечу, потом оживленно затряс его руку. – Как у тебя житуха, а?

Пожалуй, лучше бы я пошел не сюда, а в «Почтовый», подумал Кит.

– Неплохо. А как ты, Билли?

– Великолепно! Хреновее некуда!

– Хочешь пива?

– Разумеется.

Кит взял еще два «Будвайзера».

Билли уселся за стойкой бара рядом с Китом, наклонился к нему, и Кита обдало исходившим от него запахом перегара и другими ароматами.

– Да, дружище, здорово, что мы встретились, – проговорил Билли.

– Конечно.

– Слушай, парень, а ты великолепно выглядишь.

– Спасибо.

– Какого черта ты тут делаешь?

– Просто заехал.

– Да? Это здорово. И давно ты уже тут?

– Несколько недель.

– Не врешь?! Я так рад тебя видеть!

Билли Марлон и правда искренне обрадовался их встрече, это было очевидно. Кит изо всех сил старался вспомнить, откуда мог он знать Билли, что могло их когда-то связывать друг с другом: без этого ему трудно было поддерживать разговор, и так обещавший превратиться в глупейшую болтовню. Но, пока Билли продолжал о чем-то трещать, Кит в конце концов все вспомнил. Они вместе играли в футбольной команде, Марлон был полузащитником, но неважным, и по большей части проводил время на скамейке запасных, подбадривая выкриками основной, игравший состав. Марлон всегда стремился вызвать к себе симпатию, и в общем-то, объективно, в нем не было почти ничего неприятного или отталкивающего, но большинство людей считали его надоедливым и раздражающим. По правде говоря, он и теперь казался Киту в чем-то симпатичным, но одновременно и досаждал ему.

– Сильно тебе досталось во Вьетнаме? – спросил Марлон.

– Так, ничего.

– Мне тоже. Ты ведь был в первой кавалерийской. Верно?

– Верно.

– Да, я помню. Твоя мамка жуть как испереживалась. Я ей говорил, что с тобой все будет в порядке. Черт возьми, если уж такой раздолбай, как я, сумел выжить, то у такого парня, как ты, тем более все должно было быть полный о'кей.

– Спасибо. – Кит вспомнил, что Билли призвали сразу же по окончании школы. Кит получил отсрочку от призыва, потому что поступил в колледж, – теперь, оглядываясь назад, право на такую отсрочку представлялось ему величайшей ошибкой со стороны правительства. Самые богатые, самые умные, самые привилегированные и все прочие, сумевшие попасть после школы в колледжи, получили четыре года на то, чтобы протестовать против войны или же не обращать на нее никакого внимания, а тем временем там убивали и калечили бедных и тех, кто поглупее. Но война не завершилась так быстро, как этого ожидали; она тянулась все дольше и дольше, и в конце концов в армию стали призывать выпускников колледжей, таких же, каким был и сам Кит. К тому времени, когда Кит очутился во Вьетнаме, Билли Марлон и большинство их бывших одноклассников уже или давно вернулись с войны или были убиты.

– Я был в двадцать пятой дивизии, «Молния джунглей», как ее называли, – сказал Билли. – Здорово мы тогда им там врезали!

– Да. – Но недостаточно здорово, чтобы победить и покончить с этой дерьмовой войной побыстрее .

– Ты там тоже всякого навидался, да?

– Да, навидался. – Судя по всему, Билли следил тогда за военной карьерой Кита и, по всей видимости, потчевал весь Спенсервиль рассказами о своих собственных подвигах.