Дэниел Депп - Город павших ангелов

Шпандау повернулся и вышел. Локателли догнал его во дворике, поймал его за локоть и повел на улицу.

— Дай-ка я тебе объясню свою позицию, Техас, — терпеливо начал он, словно папаша, решивший преподать сыну урок нравственности. — В отличие от Ричи, мне нет нужды применять силу к людям. Я улсе достиг цели. Фильмы? Да я уже с десяток их снял. Слышал про «Коллатерал пикчерз»? Моя студия. «Коллатерал» на последнем фильме пятьдесят миллионов чистыми сделала. Мы финансируем съемки по всему миру, и у меня есть деловые партнеры в каждой стране — это величайший способ выкачивать деньги после гребаного Ватикана. В кино все хотят попасть, Техас. Там крутятся настоящие деньги. По сравнению с кино кокаин и героин — детские забавы. И главное — мне не надо вламываться в эту систему. Я и есть система. На этот раз я тебя отпускаю. В будущем тебе может уже так не повезти. Так что в следующий раз подумай хорошенько, когда захочется забрести в мои угодья.

Локателли легонько похлопал его по плечу и ушел в ресторан. Шпандау забыл, где здесь есть стоянка такси. Пока он разыскивал ее по окрестностям, у него было немало времени для размышлений. Все закончилось. Ричи Стелла сброшен с трона. Бобби Дай свободен. Миссия выполнена. Но при этом три человека мертвы. Даже четыре, если считать ту глупышку, с которой все и началось. Четверо. Но вряд ли кого-то из них можно назвать ни в чем не повинной жертвой. Невиновность вообще качество весьма переоцененное, решил Шпандау. До добра не доводит. Доводит до смерти. Вот хоть на него посмотреть.

Холодной февральской ночью Дэвид Шпандау сидел дома и пил. Несколько дней назад он закончил дело, порученное Уолтером, и сказал, что ничего не будет брать в ближайшую неделю. В этот день он предполагал изрядно напиться — знал, что так надо. Нажраться в сопли — единственный способ справиться со всем. И пройдет еще несколько дней, прежде чем удастся прийти в себя. Шпандау начал заливать глаза днем и продолжал до вечера. Так и сидел в темной гостиной перед невключен-ным телевизором. Время от времени опрокидывал стакан, смотрел на часы, опрокидывал другой. Наконец, взглянув на часы, он выпил, налил себе еще и включил телевизор. Вручали «Оскара».

Шпандау отключил звук. Смотреть это дерьмо не было никакого смысла, но оно было неким логическим завершением. А Шпандау очень нуждался в завершении. Финал, как сказала бы Ди. Он ненавидел это слово.

Красивые, довольные, нарядно одетые люди бесшумно двигались на экране. В дверь постучали. Шпандау открыл. На пороге стояла Ди. Они не виделись несколько месяцев. Он избегал ее. Не перезванивал. Боялся услышать то, что она хотела ему сказать. Боялся финала. Уродское слово. Он не хотел видеть финал.

— Не знала, дома ты или нет. Свет не горит.

— Проходи.

Он пропустил Ди в гостиную и рухнул на диван. Ди стояла рядом и смотрела на него.

— Плохо дело? Я могу зайти…

— Нет, — ответил Шпандау, вдруг испугавшись, что она уйдет. А еще больше — своей реакции на то, что она может уйти. — Я рад, что ты пришла.

Ди опустилась на стул напротив него.

— Ты что-то совсем пропал.

— Как мама?

— Как всегда. По тебе скучает.

Шпандау кивнул.

— «Оскара» смотришь. Я и забыла, что сегодня показывают.

— Выпить хочешь? — спросил Шпандау. — Или могу кофе сварить.

— Слушай, я, наверное, не вовремя…

— Останься. Пожалуйста. — Его голос дрогнул, и ему стало стыдно. Он сжал зубы и почувствовал ком в горле.

— Не вовремя все это, — повторила Ди.

— Что? — Но он и сам знал.

— А знаешь что? Я выпью, пожалуй.

Шпандау взял стакан, налил виски и протянул ей.

Она взяла стакан и покатала его между ладонями.

— К телефону не подходишь.

Ответить ему было нечего. Он кивнул и выпил. И ощутил, что сходит с ума. Что внутри прыгают бесы, рвутся наружу, все крушат, вопят.

— Я тебе сказать хотела. Пока ты от других не услышал. Мы с Чарли… — Ди не смогла выговорить. Не смогла.

Шпандау уставился на экран.

— У нас ничего не получилось бы, Дэвид. И нам обоим только хуже было, когда мы старались продлить это. Тишина. Пусть шакалы ярятся — держи их на цепи, и они угомонятся рано или поздно.

— Вот, хотела сама тебе сказать. За благословением пришла, что ли.

— За чем? — отрешенно переспросил Шпандау, словно и не слушал. Может, и правда не слушал. Может быть, все заглушал рев в ушах. Грохот, который издает жизнь, прежде чем низвергнуться с Ниагарского водопада.