Олег Бажанов - Герой нашего времени.ru

Иванов уже допивал кофе. Девушка медленными движениями подносила чашечку к губам, о чём-то думала, отрешившись от окружающего и редко поднимая взгляд от стола. Оглядев маленький полупустой и не совсем чистый зал, Иванов проворчал:

— Хоть бы столы за посетителями убирали, бараны! Только мух разводят.

— Саша, скажи, когда ты прочитал мою записку, что ты подумал обо мне? — наконец-то спросила Тамара. Иванов стал подыскивать слова, которые не обидели бы девушку.

— Ну, мне было очень приятно, что ты помнишь обо мне. — Он говорил правду.

— Я знаю, что ты всё ещё думаешь о Наташе. — Тамара подняла взгляд и посмотрела Иванову в глаза. — Но скажи честно, я тебе хоть немножко нравлюсь?

Он не знал, что ответить. На него прямо смотрели глаза Тамары.

— Нравишься. Как друг, как человек.

— Как друг… А как женщина?

— Понимаешь, — Иванов не отводил взгляда от глаз Тамары, — вот Иринку легко понять. Она без комплексов. Она всем нравится. А с тобой непросто. Ты сильная.

Тамара откинулась на спинку стула и, кокетливо закинув ногу на ногу, посмотрела на Иванова взглядом, которого он ещё не знал. Из-за полуприкрытых густых длинных ресниц на него призывно смотрели глаза утомлённой блудницы. Восточные тёмно-карие глаза манили, звали и притягивали. Этот взгляд делал Тамару чертовски привлекательной. Но он же требовал и ждал прямого ответа. От такой перемены Иванов даже растерялся. Тамару, видимо, позабавило его состояние, и она улыбнулась.

— Успокойся, Саша, — девушка также неожиданно вышла из роли, — я пошутила.

— Ну ты даёшь! — в голосе Иванова Тамара уловила нескрываемое восхищение.

— Все женщины — актрисы, — тихо произнесла она устало.

— Что ты за человек? — Иванов был заинтригован. — Может, я плохой психолог, но как ты всё это можешь держать в себе? Все вокруг уверены, что ты холодная и мужчины тебя не интересуют. Но то, что я увидел тут сейчас, говорит совсем об обратном. И мне кажется, что ты когда-нибудь сорвёшься и устанешь быть правильной.

— А тебе этого хочется?

— Не знаю, — честно ответил Иванов. — Это твоя жизнь.

— И как ты считаешь, скоро я «сорвусь»?

— У таких людей, как ты, Тома, рядом должен быть человек, кому они могут исповедоваться. Иначе — взрыв! Или ты ведёшь дневник?

— Ты неплохой психолог, Саша. Да, я действительно веду дневник. А человек был. Но он устал. Оказался слабее. Или сильнее, но устал. Вы, мужчины, не любите сильных женщин. Я говорю о сильных мужчинах. Слабые меня не интересуют. Вот ты, Саша, хотел бы видеть рядом с собой сильную женщину?

— Наташа была не слабой. И я хотел, чтобы она была рядом.

— Но её больше нет…

Тамара ещё что-то хотела добавить, но в этот момент к их столику подошёл хозяин заведения и что-то спросил у нее на осетинском языке.

— Я грузинка, — ответила девушка на русском так, чтобы слышали сидящие за соседним столиком. — Работаю врачом в госпитале.

Догадка Иванова оказалась верной. Местные обычаи строго следят за честью девушки и честью рода. Иванов посмотрел на соседей. Все пятеро мужчин, услышав ответ Тамары, казалось, потеряли к ней интерес. Выяснять отношения с местным населением сегодня в планы Иванова не входило.

— Давай съедим мороженое, пока не растаяло, — предложил он.

— Давай, — согласилась Тамара.

Каждый думал о своём. Иванов не сразу уловил, как после какой-то иностранной песни из динамиков прозвучали первые слова: «Не отрекаются любя…». Вначале он узнал только голос Аллы Пугачёвой, и вдруг, как удар, — он перестал воспринимать происходящее. Он снова был с Наташей в квартирке Мишки Ковалёва в их первую ночь, он смотрел на неё живую, слышал её голос, смех, ощущал запах её волос. Он танцевал с Наташей под эту песню… Иванова била мелкая дрожь. К горлу подступала тошнота.

— Саша, что с тобой? — откуда-то, издалека, дошёл до Иванова голос Тамары.

— Пойдём отсюда… — сказал он, постепенно возвращаясь в реальность. Тамара позвала бармена. Тот подошёл выписывать счёт.

Они вышли на укрытую сумерками улицу. Тамара несла в руках целую бутылку водки, купленную в кафе.

— Выпить хочешь? — показала она бутылку.

— Можно, — согласился Иванов.

— А где?

— Идём, я знаю место.

Они пришли в парк. Иванов первым сел на знакомую лавочку и открыл бутылку:

— Стаканов нет, — произнёс он озадаченно.

— Давай по очереди из горлышка. Так пьют друзья. Ты первый, — сказала Тамара.

— Знаешь, я ведь никогда не рассматривал женщин с позиции друга, — Иванова потянуло на откровенный разговор, после первого глотка. — Нет, эта часть как бы подразумевается в отношении с женщиной, но не как основная. И не надолго. Понимаешь?