Олег Бажанов - Герой нашего времени.ru

— Спасибо, не курю, — отказался Иванов. Некоторое время они стояли молча. Иванов рассматривал усыпанное звёздами небо, ожидая, что скажет начальник. Тот курил и не спешил с началом разговора. «Не спится же ему сегодня!» — с раздражением подумал Иванов. Наконец Косачаный произнёс:

— Александр, я вот о чём хочу спросить…

Голос замполита звучал неуверенно, и Иванов насторожился.

— Ты ведь летал хоронить Наташу? — Замполит стоял в пол-оборота, и Иванов не видел его глаз, но почувствовал, что этот вопрос для Косачаного очень важен.

— Да. Летал, — тихо ответил Иванов, ожидая следующего вопроса.

— Расскажи, как там всё было? — попросил Косачаный.

Иванов, стараясь не упускать подробностей, рассказал о похоронах. Когда он закончил, замполит, ничего не сказав, сел в машину и уехал.

Иванов остался один. Настроение совсем испортилось. Подниматься обратно к своим не хотелось, и он побрел куда глаза глядят. Через час ноги принесли его к дому Ковалёва. Часы показывали начало второго, и в окнах квартиры не горел свет. Испытывая неловкость за вторжение в столь поздний час, Иванов несколько раз нажал кнопку звонка. Ему долго не открывали. Иванов собрался было уходить, когда услышал из-за двери сонное:

— Кто там?

— Миша, это я — Иванов.

Щёлкнул замок, и в проёме приоткрытой двери показалось заспанное лицо товарища.

— Ты один? — спросил Ковалёв.

— Один.

Ковалёв открыл дверь и впустил Иванова. В коридоре светилась лампочка. Михаил стоял в семейных трусах и босиком.

— Что стряслось? — поинтересовался он, потерев лицо руками и сбрасывая остатки сна.

— Ничего. Просто проходил мимо… — Иванов не знал, зачем ему понадобилось будить товарища. — Если помешал, то сейчас уйду.

— Ладно, — улыбнулся Ковалёв. — Проходи на кухню. Я тоже один.

На кухне под ярким светом лампочки стоял неубранный стол.

— Не хило погуляли! — воскликнул Иванов, рассматривая начатую бутылку водки и гору грязных тарелок.

— Два дня стоит — всё руки не доходят, — как бы извиняясь, сообщил Михаил. — Утром уберу.

— Прости, что разбудил. — Иванов присел на стул, — но мне захотелось с тобой поговорить.

— Хорошо, что пришёл, — Ковалёв поставил на плиту чайник. — Сейчас чайку сообразим. Так о чём ты хотел поговорить?

— Знаешь, Миша, никому не могу об этом сказать, а тебе скажу. Не в первый раз ловлю себя на мысли, что я не такой, как все, — глядя в окно, произнёс Иванов.

— Наверное, каждый человек в чём-то не такой как все, — Ковалёв присел за стол.

— Может быть, — согласился Иванов, взглянув на Михаила. — Но я уже на пределе… Недавно понял, что мне ничего не стоит убить человека. Ярость какая-то звериная во мне проснулась. В экстремальных ситуациях будто кто-то другой управляет мной. И страха нет…

Михаил пристально посмотрел товарищу в глаза:

— Я знаю, почему ты пришёл.

— Почему же? — Иванов выдержал взгляд.

— Тебе сейчас плохо.

— Как ты догадался? — усмехнулся Иванов.

— Это из-за Наташи?

— И из-за Наташи тоже. — Иванов поднялся со стула и подошёл к окну. — А сегодня я вдруг остро почувствовал, что устал жить. Устал, понимаешь? Устал быть один. Нет, друзья у меня есть. Просто, я понял, что в душе каждый человек одинок. Человек приходит в этот мир сам и уходит тоже сам. А я устал. В последнее время всё чего-то жду. Может, убьют?

— Это нервы, Саня. — Ковалёв взял чистый стакан и наполнил водкой на треть. — Выпей. Станет легче.

— Пробовал. Не помогает.

— Выпей, — настаивал товарищ. — Я врач. Поэтому знаю, что тебе сейчас нужно.

— И что мне нужно?

— Выпей. И расскажи мне всё, что у тебя накопилось, что тебя мучает. — Ковалёв поднялся со стаканом в руке и подошёл к Иванову. — Поверь, я пойму и сниму часть твоего груза. Пей!

Иванов выпил. Ковалёв поставил рядом два стула и сел на один из них.

— Садись, — указал он на свободный стул напротив.

Иванов послушно сел.

— Теперь я внимательно слушаю. Говори, ничего не скрывай. Я пойму, — тихо сказал Михаил, глядя в глаза товарищу.

Иванов стал говорить. Начал он с последнего разговора с замполитом и дальше стал рассказывать обо всём, что произошло в последние дни, в обратном хронологическом порядке. Ковалёв не перебивал, и когда Иванов замолчал, грустно улыбнулся:

— Сейчас всем нелегко, Саня — и русским, и чеченцам. Мы убиваем, нас убивают. Сколько это ещё будет продолжаться? От несправедливости устал уже весь народ.

— Выходит, мы с тобой — единомышленники. — Иванову захотелось выслушать Ковалёва. — А теперь ты мне расскажи.