Филипп Ванденберг - Тайный заговор

— Зачем ты приехал в Рим? — вывел его из задумчивости голос Жюльетт.

— Потому что нам необходимо о многом поговорить, — ответил Бродка. И после паузы добавил: — Коллин хотел меня застрелить.

Жюльетт с ужасом поглядела на него.

— Не может быть.

— К сожалению, может. Я даже полагаю, что он собирался убить нас обоих. Явившись в мою квартиру, он прихватил с собой револьвер с шестью зарядами. Оружие было в кармане его пальто. Когда Коллин, пьяный, поехал домой, он забыл пальто в прихожей, и я нашел револьвер. На следующий день я пошел к нему в клинику. Хотел заставить его объясниться, положил револьвер на письменный стол. Вдруг он схватил его, прицелился в меня и спустил курок. Слава богу, что я перед визитом к нему вынул патроны. Иначе бы меня здесь не было.

Жюльетт слушала его, ничего не понимая. Когда Бродка закончил, она пробормотала:

— Он попытается снова это сделать. Ты написал заявление в полицию?

Бродка пожал плечами.

— Не знаю, имеет ли это смысл. Свидетелей нет, и у меня такое чувство, что все в клинике его прикрывают. И потом, ты ведь знаешь нашу полицию. Прежде чем тебе поверят, придется умереть.

— Ты из-за этого прилетел? — спросила Жюльетт. — Чтобы мы подумали, как быть дальше? — После небольшой паузы она спросила: — Как ты меня вообще нашел?

Бродка измученно улыбнулся.

— Это была случайность или же указующий перст судьбы. Сначала я думал, что ты у Коллина, но на мои звонки никто не отвечал. Затем мне позвонил Хаген и сказал, что ты попросила у него снимки того загадочного фотографа. Он хотел знать, правильно ли поступил, выслав их тебе. Зачем тебе фотографии?

Вскоре ссора была забыта, ибо, когда Жюльетт заявила, что ее римский деловой партнер Фазолино однажды уже был замешан в скандале с подделкой и отсидел за это семь лет в тюрьме, у Бродки осталась одна только цель: пролить свет на эту аферу.

— Как ты все это выяснила?

Жюльетт потупилась.

— Этот жиголо, как ты его называешь, помог мне. Он работает в газетном архиве «Мессаггеро».

— Понятно, — сухо произнес Бродка. — А фотограф?

— Когда я снова хотела прийти к Фазолино, чтобы поговорить с ним, я увидела, как из его дома вышел человек, показавшийся мне знакомым.

— И ты полагаешь, что это был тот самый фотограф, который приходил на твой вернисаж?

— Сначала я не была уверена в этом, но потом, когда получила фотографии, никаких сомнений не осталось.

Бродка потер подбородок. Он задумался.

— Это может означать только одно: ты стала жертвой заговора.

— Я тоже думаю, что не случайно попалась в ловушку. Слишком много моментов, связанных между собой. Меня бы не удивило, если бы даже здесь, в этот самый миг, за нами кто-то следил.

Хотя Бродка и не поверил ее словам, он все же окинул взглядом холл. Повсюду прохаживались нарядно одетые люди. Уже закончились представления в опере и театрах, завершились вечерние общественные мероприятия. Многие заканчивали свой день приятной беседой.

— Помнишь, — Бродка снова завладел инициативой в разговора — я тебе говорил, что эта афера с подделками, хотя и направлена на тебя, на самом деле должна коснуться меня? Ты мне не поверила. Тогда ты даже думала, что те странные события, происшедшие после смерти моей матери, являются плодом моего воображения, не так ли?

— Глупости, — ответила Жюльетт. — Ты рассказывал о могильщике, который утверждал, что гроб твоей матери был пуст. Потом мы видели ту женщину в соборе Святого Стефана. Затем — странное письмо, которое ты нашел в Цюрихе. Через какое-то время я узнала, что кто-то копался в вещах твоей матери. Все это очень загадочно, даже мистично, но ведь действительно имеет место. Ты, кстати, уже предпринял что-нибудь в связи с этим?

Несколько секунд, прежде чем ответить, Бродка молчал. Затем сказал:

— Я пришел к твердому убеждению, что необходимо провести эксгумацию. Но это не так просто. Я узнавал. Сначала нужно написать заявление и указать причины для эксгумации. При этом наверняка всплывет факт, что из-за происшествия в соборе Святого Стефана я попал в клинику и сбежал оттуда. В моей ситуации мне может понадобиться все, кроме огласки. И что с того, если окажется, что могила действительно пуста? У меня появится уверенность? Ни в коем случае. К тому же на мое наследство могут наложить запрет. Знаю, это звучит странно, но, возможно, разгадка этого случая кроется вовсе не в Мюнхене и не в Вене, а здесь, в Риме.

Бродка и Жюльетт молча посмотрели друг на друга. Как вести себя в такой ситуации? Если сообщить Фазолино о том, что им известно его прошлое, он, вероятно, пойдет на все, чтобы замести следы. И тогда будет еще сложнее найти доказательства. Нет, пусть Фазолино — по крайней мере, какое-то время — пребывает в уверенности, что все прошло успешно.