Филипп Ванденберг - Тайный заговор

В обед она снова явилась в его палату. И когда она ставила поднос на тумбочку рядом с кроватью, Бродка наклонился вперед, толкнул монахиню на постель и отнял у нее ключ. Прежде чем сестра поняла, что произошло, он уже выбежал из комнаты, захлопнул за собой дверь и запер ее снаружи на ключ. Через несколько секунд Бродка услышал приглушенные крики о помощи и удары кулаков о дверь.

Бродка оказался в длинном пустом побеленном коридоре, в конце которого виднелась двустворчатая дверь. Он предположил, что она заперта, и побежал в противоположную сторону, к лестнице. Это была ошибка.

По лестнице ему навстречу шел, широко расставив руки, врач, который, казалось, только его и ждал. В мгновение ока тут же появились двое или трое помощников, говорившие с ним ласково, словно с упрямым зверьком, — и отвели его обратно в палату. Там его ждала медсестра с раскрасневшимся лицом. Она смотрела на Бродку с огорченно-озлобленным видом, как будто на нее набросился сам дьявол. Поспешно поправив одежду и бросив на него последний, полный яда взгляд, она удалилась.

С этого момента за Бродкой следила не только медсестра, но и коренастый санитар, явно физически более сильный, чем пациент.

— Господин Бродка? Господин Бродка, к вам пришли.

Бродка испуганно очнулся от полудремы.

— Пришли? — сонно спросил он. — Кто?

Санитар усмехнулся и протянул ему белый халат и тапочки.

— Очень привлекательная женщина, — сказал он.

Жюльетт, взволнованно подумал Бродка. Боже милостивый, пусть это будет Жюльетт!

Комната для посещений находилась этажом ниже и была отделена от коридора матовой стеклянной дверью. В центре комнаты стоял скромный столик и два стула. На одном из них сидела Жюльетт. Когда вошел Бродка в сопровождении санитара, она вскочила и бросилась ему на шею. Уже один аромат волос Жюльетт подействовал на Бродку подобно живой воде. Стараясь скрыть печаль последних дней, он улыбнулся и смущенно заметил:

— Ты хорошо выглядишь.

Жюльетт эти слова доставили больше страданий, чем об этом мог подумать Бродка. На душе у нее было тоскливо, а утренний взгляд в зеркало только подтверждал, что внутреннее состояние оставляет на ее лице явные следы.

— И дела у меня тоже идут хорошо, Бродка, — солгала Жюльетт, предусмотрительно решив скрыть от него, что ее подозревают в торговле подделками. Заметив недоверчивый взгляд Бродки, она добавила: — Ну, насколько хорошо могут быть дела, учитывая твои неприятности.

Когда они уселись за маленький столик в центре комнаты, Бродка снова выдавил из себя улыбку и сказал:

— Я уже думал, ты меня бросила. Я не мог бы упрекать тебя за это.

— Почему это я должна бросить тебя? — спросила Жюльетт, накрывая ладонью его вытянутую руку.

— Ну, — с горечью заметил Бродка, — кто же станет добровольно общаться с человеком, помещенным в клинику закрытого типа? Сумасшедшим, которому мерещится его мертвая мать.

Жюльетт рассердилась:

— Ты же знаешь, что я люблю тебя, Бродка. И не стоит усложнять ситуацию такими высказываниями. Ты так же нормален, как я или тот санитар, который притаился за дверью. И ты, к слову, это знаешь.

Бродка потупил взгляд, затем посмотрел на Жюльетт из-под опущенных ресниц и тихо сказал:

— Тогда, в соборе Святого Стефана… я был совершенно уверен, что та женщина была моей матерью. Позже я, конечно, понял, что нервы сыграли со мной злую шутку. В последнее время произошло просто-напросто слишком много всего. Но разве это причина, чтобы держать меня здесь?

Жюльетт сжала руки Бродки и заглянула ему в глаза. Потом она так же тихо, но твердо произнесла:

— Со мной было бы то же самое, что и с тобой. Я ведь видела ту женщину. Я, естественно, не знала твою мать, но когда мне попалось на глаза вот это…

Она полезла в сумочку. Санитар, молча следивший за их разговором, вытянул шею, чтобы ничего не пропустить. Жюльетт, заметив его движение, демонстративно раскрыла сумочку и протянула ее, чтобы он мог заглянуть внутрь. Санитар смутился.

— Прошу прощения, — сказал он и отвел взгляд от зарешеченного окна.

Жюльетт вынула из сумочки снимок и положила его на стол перед Бродкой.

— Фотография из твоего альбома.

Бродка смотрел на фотографию широко раскрытыми глазами. Жюльетт даже не подозревала, что сейчас творилось у него в душе.

— Теперь ты понимаешь, почему я так разошелся в церкви? — наконец прошептал Бродка.

Жюльетт кивнула.

— Хотя мне не довелось познакомиться с твоей матерью, эта женщина на фотографии выглядит точно так же, как та пожилая дама, которую мы видели в соборе Святого Стефана. На ней даже был тот же самый костюм в клеточку.