Сэм уставилась на нее, потом мельком взглянула на свои часы. «Не проявляют ли и остальные нетерпение?» – поинтересовалась она. И увидела, что и Сади со свирепым видом посмотрела на свои часы, а потом – снова на Сэм, сердито попыхивая сигаретой.
– А не хочет ли кто-нибудь еще рассказать о… Я отняла у всех довольно много времени.
– Не беспокойтесь пока об остальных, Сэм. Это же ваш сон. Так что давайте-ка побеспокоимся о вас. Я думаю, что пока мы не готовы двигаться дальше. Верно?
Внезапно Сэм страшно разволновалась, рыдания подступили к горлу. Она оглянулась и увидела, что на нее смотрят друзья. Даже враждебность пристального взгляда Сади, казалось, немного смягчилась. Безопасность. Здесь она находилась в безопасности.
– У вас есть еще какие-нибудь другие ассоциации?
Сэм закрыла глаза, раздумывая, отважится ли она на это. Потом открыла глаза и посмотрела вокруг. Вдруг ей стало необычайно легко.
– Да… с моим мужем. – Она почувствовала, что краснеет. – От того мужчины во сне пахло луком. А когда я проснулась, я почувствовала запах лука в дыхании моего мужа.
– И вы ассоциировали его с насильником? – спросила Таня.
Сэм прикусила губу.
– У него сейчас любовная интрижка…
– Блеск! – Таня хлопнула в ладоши. – Я думаю, что вы по-настоящему начинаете контактировать! – Она раскачивалась взад-вперед. – У нас тут набрался всего полный мешок, не так ли? Мужчина в капюшоне, Слайдер, вот он по-настоящему загадочен для меня. Я это связываю с капюшоном, ну, вроде маски. Я думаю, часть того, что вы видите в нем, – это какая-то темная сторона в вас самой. Понимаете? Вы не можете позволить своему истинному «я» проявиться, не можете позволить проявиться своим чувствам, вы держите все их надежно спрятанными под этой маской. Я думаю, он воплощает для вас довольно много. Какая-то часть его – это отвратительные взрослые, то есть ваши холодные дядя и тетя, они стали угрозой для вас, забрали куда-то ваших милых, заботливых, добрых родителей, а взамен вы получили от них только холодное осуждение, полное отсутствие любви. – Она покачала головой, а потом пристально и безжалостно посмотрела на Сэм. – Подумайте-ка о том, как вы описываете его, Сэм. Капюшон, один глаз… о чем еще это вам напоминает? Вы меня понимаете? На что это вас наводит?
Сэм пыталась подумать, но не могла сосредоточиться.
– Старая одноглазая змея, прячущаяся в брюках, а? Меня это заставляет думать о пенисе, Сэм. О гигантском пенисе.
Сердце у Сэм так и упало. Неужели любой анализ сворачивает на одну дорожку, к одному и тому же месту? Неужели все оканчивается пенисом?
– Вы ведь были изнасилованы, Сэм, не так ли? Ваше детство было изнасиловано этим мужчиной, а теперь вот и ваша взрослая жизнь снова насилуется вашим мужем. Ну как, соответствует?
Внезапно Сэм почувствовала раздражение. Чепуха. Все это чепуха.
– Я уверена, что все соответствует очень четко, но думаю, что это побочный вопрос. Суть в том, что у меня было предвидение… ну, по поводу этой авиакатастрофы в Болгарии. Я видела это во сне в ночь накануне перед тем, как она случилась. И там был кто-то в этом сне с капюшоном Слайдера на голове. А на следующий день он приснился мне снова, в такси. Получается, что он связан с каждым из этих предвидений. Ну, я не знаю… ну что-то вроде предвестника. Я чувствую, вот-вот может произойти что-то еще более страшное. У меня было и второе предвидение несколько дней спустя, он появился снова.
Таня приподняла брови.
– Сэм, отделаться от сна, считая его предвидением, – это легкий путь. Я думаю, вы используете это как предлог для того, чтобы не встречаться лицом к лицу с истинным значением своих снов. Я не говорю, что у вас нет предвидений или того, что вы считаете предвидениями, но я не нахожу связи с ними. Не думаю, что они имеют значение.
– Для меня имеют.
– Отлично! Они имеют значение для вас. – Таня мельком взглянула на свои часы. – Есть еще одна вещь, о которой мне хотелось бы, чтобы вы подумали, и это может быть важным. Почему этот человек преследует вас? Вы пытались убежать от него вверх по лестнице и не могли пошевелиться. А преследование лицом противоположного пола может означать, что вам нравится кто-то, но вы испытываете по этому поводу чувство вины… и вы не осмеливаетесь отвечать на попытки ухаживания. Не коснулась ли я чего-то чувствительного?
– Я… я не знаю. Не думаю.
– Вы будете удовлетворены, если мы оставим все это как есть на какое-то время?
Читать дальше