Майкл Смит - Кровь ангелов

— Советую подумать, — сказал я. — Мою подругу в ФБР отстранили от работы, после того как она слишком далеко продвинулась в верном направлении. А неделю назад некий человек, который должен был находиться в тюрьме, сбежал прямо из бронированной машины в Калифорнии. Эти люди очень серьезно друг с другом связаны.

— Так кто же они такие? Что вам о них известно?

— Год назад погибли мои родители, — сказал я. — В Монтане. Внешне это выглядело как автокатастрофа. Я был там на похоронах и нашел кое-что, заставившее меня куда серьезнее заинтересоваться случившимся: видеокассету с записью, которую сделал мой отец и в которой упоминалось некое сообщество под названием «Соломенные люди». Бобби оказался втянут в эту историю лишь потому, что я позвонил ему и попросил узнать, где поблизости можно было бы переписать видеокассету на DVD. И на этом его участие должно было закончиться.

— Он никогда не знал, где стоит остановиться.

— Покопавшись в базах данных, он выяснил, что в моем родном городе нет никаких сведений о моем рождении. История долгая, но если вкратце — в конечном счете мы обнаружили, что меня неофициально усыновили, после того как мой отец убил человека, изнасиловавшего мою мать. Возможно, сперва он не собирался его убивать, но человек этот принадлежал к странной компании, скрывавшейся в лесу, и… в общем, так получилось. А мы были детьми этого человека.

— Мы?

— У меня был еще и брат.

— О котором вы ничего не знали? Вы встречались?

— В некотором роде. Он один из «соломенных людей», тот самый, который сбежал из тюрьмы. Он серийный убийца, а также занимается похищением людей на потеху другим убийцам. У него есть теория, что десятки тысяч лет назад человечество было заражено неким вирусом, который сделал нас более общительными, позволил современному обществу объединиться, подавив нашу естественную враждебность к себе подобным. Мы начали жить ближе друг к другу, заниматься земледелием, развивать современную цивилизацию. А им это не нравится. Они хотят, чтобы мир стал таким, каким был когда-то.

Унгер не отрываясь смотрел на меня.

— Хуже того, мы нашли доказательства причастности «соломенных людей» к расстрелу в школе в Эванстоне, штат Мэн, в прошлом году — и, вероятно, к другим событиям, происходившим в последние несколько лет. Если бы не нашли виновников взрыва в Оклахоме, я бы сказал, что и это вполне в их духе. Для них не существует никаких ограничений. Вообще.

Унгер какое-то время сидел неподвижно, а потом протянул через стол руку и взял одну из моих сигарет. Сперва я даже не был уверен, понимает ли он, что делает. Он закурил и посмотрел на меня.

— Ладно, — тихо сказал он. — Что ж, есть и еще кое-что. Перед тем как коды стали недоступны, мы начали замечать одну и ту же постоянно появляющуюся фразу. Мы обнаружили ее в нескольких часто встречающихся спамерских письмах, а чуть позже оказалось, что эта фраза записана на автоответчиках разных компаний в тридцати городах по всем Штатам.

Он достал из кармана листок бумаги, на котором было отпечатано: «День ангелов».

— Вам это о чем-нибудь говорит?

— Нет, — ответил я, чувствуя, как у меня по спине бегут мурашки. — Но и ничего хорошего в этом не вижу.

Некоторое время мы обменивались той немногочисленной информацией, которой располагали, но когда Унгер снова показал на мою кружку, я покачал головой.

— Мне еще надо возвращаться, — сказал я. — И без того придется ехать не слишком быстро.

— Я надеялся как следует вас порасспрашивать.

— Не сегодня. Мне еще нужно кое с кем поговорить.

— Она тоже про все это знает?

— Как вы догадались, что это именно «она»?

Унгер невинно поднял руки.

— По тону вашего голоса.

— Да, она знает.

— Не мог бы я побеседовать и с ней?

— Не знаю, — ответил я. — Нужно у нее спросить.

— Ладно.

Он достал ручку и написал на листке бумаги адрес.

— Сегодня я ночую здесь. «Дэйз-инн», кварталов пять к востоку отсюда. Номер двести одиннадцать. Я намерен пробыть до половины десятого завтрашнего утра. Номер моего телефона у вас есть, звоните. Если сможете приехать, я задержусь настолько, насколько будет необходимо. Есть еще кто-нибудь, о ком мне следовало бы знать?

— Нет.

— На самом деле было бы крайне неплохо поговорить с вами обоими, — сказал он, и мне показалось, будто уже привычная полуулыбка на мгновение исчезла с его лица. — У меня весьма дурные предчувствия по поводу нашей национальной безопасности. Мне кажется, будто надвигается нечто весьма неприятное, и если Контора допустит промах — для нее наступят тяжкие времена. В последний раз мы и так уже понесли немалые потери.