Скотт Вестерфельд: Городской охотник

— Да, это было бы не в кайф, — согласился я. — Как эпидемия с именем Бритни в середине девяностых.

Она пожала плечами, и тут мой телефон сыграл мелодию из «Зоны сумерек», ну прямо в тему.

— Видишь? — Я показал трубу Джен. — В натуре, работает как телефон.

— Впечатляет.

На дисплее высветилось «обув-ка», что значило — работа.

— Хай, Мэнди?

— Хантер? Что делаешь?

— Да, в принципе, ничего.

— Можешь провести тестирование? Нужно срочно.

— Что, прямо сейчас?

— Да. Клиент хочет выдать рекламу в эфир уже к выходным, но не уверен, все ли там как надо.

Мэнди Уилкинс всегда называла своих нанимателей «клиентами», даже тех, на кого работала пару лет подряд. В данном случае это была компания по производству спортивной обуви, носившая имя одного греческого бога. Которое она предпочитала не использовать, возможно, потому, что не любила слова из четырех букв.

— Сколько платят?

— Я стараюсь собрать вместе всех, кого могу, — продолжила Мэнди. — Клиент примет решение в течение двух часов.

— А сколько платят?

— Как обычно — пару.

— У меня этих пар уже больше чем завались. Полный сундук обуви, не считая того, что я выбросил.

— Ладно, как насчет полусотни баксов? Плачу из своего кармана. Ты мне нужен, Хантер.

— Ладно, Мэнди, чего уж там.

Я взглянул на Джен, которая с отсутствующим видом нажимала кнопки собственной трубки, вежливо показывая, что не прислушивается к моему разговору и, может быть, чуточку переживая по поводу того, какой старый (месяцев шесть, не меньше) телефон у нее самой. Я принял решение.

— Можно мне привести с собой кое-кого?

— Само собой. Нам нужны тела. Но они это… ты понимаешь?

Джен воззрилась на меня, ее глаза сузились: похоже она сообразила, что разговор ведется о ней. Прямые солнечные лучи добавили синевы в ее волосы, и я приметил, что некоторые их тонкие пряди окрашены в яркий пурпурный цвет. Скрытые под основной иссиня-черной массой, они вспыхивали то здесь, то там, когда прическу взъерошивал ветерок.

— Да. Разумеется.

— Что за тестирование?

— Да нормальное тестирование, — ответил я. — Просто мы с Мэнди так говорим. Официально это «фокусированная группа».

— На чем «фокусированная»?

Я сообщил ей название фирмы-клиента, кивка оно не удостоилось.

— Понимаю, — сказал я. — Но ты получишь новую пару и полста баксов.

Эти слова сорвались у меня с языка прежде, чем мне пришло в голову, что Мэнди может и не дать зелени для Джен. Впрочем, если не даст, она может рассчитывать на мои полсотни. Бабки-то, один черт, шальные.

Правда, я сам удивился тому, с чего это ее пригласил, ведь люди моей профессии не очень-то жалуют соперничество. В ней, как и в политике, слишком много народу, причем каждый считает себя спецом и, даже не попробовав, уверен, что справится с этим делом лучше любого профессионала.

— Звучит типа круто, — заметила Джен.

Я пожал плечами.

— Это просто работа. Тебе платят за твое мнение.

— Мы что, будем смотреть на обувь?

— Мы смотрим рекламу. Ролик на ТВ. Тридцать секунд — пятьдесят баксов.

Она отвела глаза и бросила взгляд на текущую воду: пару секунд в ее голове велся мысленный спор. Я знал, о чем она думает.

«Не позволяю ли я себя использовать? Не продаюсь ли я? Не ввязываюсь ли в аферу? Кого он думает одурачить? А с другой стороны, кому какое дело, что я думаю?»

Она пожала плечами.

— Ладно, полсотни баксов.

Я выпустил воздух и только тут сообразил, что ждал ответа, затаив дыхание.

— Соображаешь, прям как я.

Половину рож из группы тестирования я знал. Энтони и Трез, которые работали на доктора Джей из Бронкса. Хайро Ваката — доска под мышкой и наушники с яркими оранжевыми вспышками на шее, такие здоровенные, что в них и посадки самолета не услышишь. Команда из «Силиконовой аллеи» (не путать с Силиконовой долиной) во главе с Лексой Леголт, спрятанной за черными очками в толстой оправе, и с МР3-плеером (производства компьютерной компании, носящей название фрукта, частенько употребляемого в начинку для пирогов). Хиллари Уинстон-Смит (Дефис), притащившаяся аж с Пятой авеню, и Тина Каталина, на ее розовой футболке красуется слоган, написанный вроде бы по-английски, но с японским уклоном.

Короче говоря, та еще компания.

Признаться, на этих мероприятиях я чувствовал себя немного не в своей тарелке. Обычно мои ровесники свободно высказывают свое мнение, возбуждаясь уже от одной мысли, что оно может быть кому-то интересно, но никогда не делают это в составе оплачиваемых «фокусируемых» или тестируемых групп. Вот и сейчас мы с Джен были самыми молодыми из собравшихся в комнате да еще притащились без соответствующего прикида. Она в униформе фирмоненавистников, со срезанными или закрашенными брендами; я в своем обезличенном камуфляже — футболке цвета высохшей жевательной резинки без надписи, серых, как дождевая туча, вельветовых штанах и бейсболке с эмблемой команды «Метс», надетой, страшно сказать, козырьком вперед. Подобно шпиону, норовящему затеряться в толпе, или малому, затеявшему покраску квартиры в день стирки, я старался не выпендриваться в одежде, потому как полагал, что делать это, участвуя в работе группы, так же неуместно, как явиться на дегустацию вина вдребезги пьяным.