Полина Дашкова - Питомник

— А я, Илюша, была в ресторане. Раз в десять лет можно себе позволить, правда? Тем более, мы угощались пополам. Получилось совсем не дорого.

— Мамочка, ты что, оправдываешься? — улыбнулся Бородин. — Лучше расскажи, в каком ты была ресторане и с кем.

— Сейчас я переоденусь, мы сядем ужинать, и я расскажу, — пообещала Лидия Николаевна, скрываясь в своей комнате. Илья Никитич заметил, как таинственно и хитро блестят у нее глаза.

— Ужинать? — переспросил он сквозь дверь. — Ты что, хочешь есть после ресторана?

— Представь, да. Там я в основном разговаривала.

Он успел накрыть стол, поставил разогревать жареную скумбрию, нарезал помидоры и огурцы. Лидия Николаевна вышла из комнаты в домашнем платье. Устало опустившись на стул, выразительно вздохнула. Илья Никитич понял, что маму просто распирает желание рассказать нечто важное и интересное.

— Ну, давай, мамочка, я тебя внимательно слушаю.

— Нет, — она упрямо поджала губы, — сначала поедим. Деловые разговоры лучше вести за чаем.

— Что, разговор прямо-таки деловой? — Бородин улыбнулся и слегка наклонил голову набок.

— Не деловой, но очень важный. Я, Илюша, приготовила для тебя сюрприз. Нет, мне рыбу не клади, я только салатику поклюю, и довольно. А ты кушай, не торопись.

Бородин принялся за рыбу. Он действительно был голоден. Курагу и чернослив, которые давала ему мама на работу вместо котлет и пирожков, он уже видеть не мог и целый день ничего не ел, кроме бутерброда с сыром, который перехватил в буфете на службе.

Лидия Николаевна смотрела него сверкающими голубыми глазами, вздыхала, суетилась, вставала из-за стола, что-то переставляла, перекладывала, наконец не выдержала и быстро, возбужденно произнесла:

— Так и быть, слушай. Только, пожалуйста, не перебивай, а то я упущу что-нибудь важное. Хорошо?

— Конечно, мамочка. Я весь внимание.

— Ты не поверишь, я чуть не сошла с ума, Илюша. Эта пивная фамилия вертелась у меня в голове, не давала покоя, можно сказать, бродила и кисла, как дрожжи… Фу, пакость какая! Отвратительное сравнение, да? Ну ладно. Не будем отвлекаться. Итак, я совершенно точно знала, что когда-то где-то встречала человека с такой фамилией, однако не могла вспомнить, когда и где. Идиотизм, да? Я перерыла все свои старые записные книжки. Бесполезно. Я чуть не плакала, даже сердце заболело от огорчения. Я не спала всю ночь. А на рассвете меня как будто током стукнуло. Я ведь смотрела в каждой из своих книжек только страницы с буквой "С". Ну, мне просто лень было, честно говоря, просматривать все, от "А" до "Я". Ты ведь знаешь, я ленивая, нетерпеливая, результат мне нужен моментально, без всяких усилий. Так вот, на рассвете я так разозлилась на себя, что встала и принялась листать книжки по порядку. И знаешь, где я нашла эту проклятую пивную фамилию? Ни за что не догадаешься! Она была записана на букву "К". Как ты думаешь, почему? Да потому, Илюша, что Галина Семеновна работала в Министерстве культуры.

— Так, мамочка, — не выдержал Илья Никитич, — подожди минутку. Какая Галина Семеновна? О чем ты?

— Ну я же сказала, пивная фамилия! Будь любезен, не перебивай. Я только начала. Имей терпение.

— Прости, — Бородин встал, чтобы убрать со стола тарелку, но Лидия Николаевна сердито скомандовала:

— Прекрати суетиться. Я потом сама все уберу. Сядь и слушай.

— Все, мамочка, все, — Бородин покорно сел на место.

— Ну так вот. Обнаружив эту даму на букве "К", я моментально все вспомнила. Году этак в восьмидесятом группа искусствоведов была приглашена в Сорбонну на конференцию. В те годы за границу, особенно в капиталистические страны, выпускали неохотно, у некоторых возникли сложности, у меня в том числе. И вот Алечка Филаретовна — ты помнишь Алечку Филаретовну?

Бородин кивнул, открыл рот, собираясь сказать что-то, но раздумал, решил оставить все вопросы на потом.

— У Алечки всегда везде были полезные знакомые, и она тут же все уладила, связавшись с этой самой дамой из Министерства культуры. Теперь ты понял наконец, Илюша? — она сделала чрезвычайно серьезное лицо и произнесла торжественно:

— Заместитель главного редактора отвратительного молодежного журнала — единственный сын Галины Семеновны, которая служила в Министерстве культуры и как раз занималась поездками за рубеж. Именно она помогла нам с Сорбонной по Алечкиной просьбе!

— Так, — согласно кивнул Илья Никитич, — и что?

— А то, Илюша, что Алечка Филаретовна очень хороший человек, но сплетница невозможная. Именно поэтому я сегодня пригласила ее в ресторан. Она знает все о семействе Солодкиных!