Полина Дашкова - Питомник

— Что с ней? Ну не тяните, скажите мне. — Он тяжело упал на стул. — Ее не ранили, не изнасиловали? Прошу вас, не мучьте меня.

— Никто вас мучить не собирается, — проворчал капитан и достал сигареты. — Ее не ранили. Ее убедили взять на себя убийство тети. Она все время повторяет, что убила тетю Лилю. А что касается изнасилования, — он прикурил и глубоко затянулся, — ваша дочь была на третьем месяце беременности. В больнице у нее случился выкидыш.

— Ой, батюшки, — прошелестел голос Раисы, — я говорила тебе, забери ее оттуда.

Олег схватился за виски, губы его посинели, капитан услышал тихую деревянную дробь и не сразу понял, в чем дело. Солодкин дрожал, и ножки стула под ним стучали, словно барабанные палочки.

— Мне нужен адрес семейного детдома, в котором жила Люся, — быстро, громко произнес Косицкий.

— Ня… лоп, — прохрипел Олег, лицо стало серым, он попытался встать, потерял равновесие, опрокинул стул, попятился к дивану, но не дошел, сел на пол, продолжая трястись так, что был слышен стук зубов. Дышал он часто, хрипло, губы налились синевой, словно он пил чернила.

— Ланрус… ня… бол… ся… тру… восемь… два… — повторял он громко и довольно внятно, глядя на капитана бешеными умоляющими глазами.

— Вам плохо? — тихо спросил капитан.

— Лоп… тру… Руслан…бух… сердце…

— Олежек, миленький, что, сердце болит? — бросилась к нему Раиса. — Ну не дрожи так, что сделать, что?

— «Скорую» надо, вот что. — Капитан присел у дивана на корточки и посчитал пульс. Не меньше ста двадцати в минуту. Кожа мокрая и холодная. — Есть у вас аптечка? Что-нибудь сердечное, кардеомин, или хотя бы нитроглицерин. Да звоните же, быстрей!

Раиса заметалась по комнате, жалко взглянула на капитана и всхлипнула:

— Вечно, вечно куда-то закидывает свой мобильный телефон… Не могу найти…

— У меня есть. — Капитан вытащил свой сотовый и позвонил «03».

Олег трясся, быстро, хрипло дышал, открывал рот, но вместо слов вырывались бессмысленные звуки.

— Что я могу сделать до вашего приезда? — спросил капитан диспетчера «Скорой». — У него судороги, холодный пот, губы синие, пульс сто двадцать, сильнейшая одышка и что-то с речью. Он наркоман. Да, я понял, спасибо.

Илья Никитич вошел во двор и увидел две милицейские машины у подъезда.

— Ну что? — обратился он к старшему лейтенанту, сидевшему за рулем, и показал свое удостоверение.

— Только поднялись, — сообщил лейтенант, ищут.

— Поднялись куда?

— Ну как, в квартиру, конечно.

— Погодите, в какую квартиру? Что здесь у вас произошло? Я попросил только проверить двор.

— Ну, это вы с начальством выясняйте, — пожал плечами лейтенант. — Вот, кстати, и оно. Из подъезда вышли несколько человек с автоматами, в бронежилетах.

— Ну что, что?! Зачем в квартиру?! — Илья Никитич бросился к ним так резво, что налетел на железную трубу низенькой ограды, причем стукнулся все той же коленкой. — Старший следователь Бородин, — морщась от боли, представился он удивленным милиционерам и, размахивая удостоверением, запрыгал на одной ноге.

— Капитан Мельников, — представился высокий молодой человек и пожал Бородину руку. — Все без толку. Разумеется, нет никакого ножа, дверь нараспашку, в ванной свет, и совершенно ничего похожего на нож с ромбовидным лезвием и черепом на рукояти.

— Погодите, вы что, искали орудие убийства в квартире Солодкиных? — опешил Илья Никитич.

Пока ехали до отделения, Мельников вкратце рассказал все, что знал. Прихрамывая, Илья Никитич вошел вместе с ним в кабинет и увидел голубоглазую худенькую девочку, которая кормила грудью младенца.

— Извините, — смутился Илья Никитич.

— Ну что, ножа там, конечно, уже нет? — спросила девочка.

— Нет, — ответил хозяин кабинета капитан Мельников.

— Так я и думала. Маньяка, конечно, тоже не поймали?

— Ловим.

— Ну-ну. А вы кто? — обратилась она к Илье Никитичу.

Он представился, не решаясь переступить порог.

— Вы что, стесняетесь? — Она широко улыбнулась. — Никогда не видели, как ребенка кормят? Ничего неприличного в этом нет. Заходите, присаживайтесь.

— Может, я все-таки подожду? — Илья Никитич кашлянул и потер коленку.

Мельников тихо хмыкнул у него за спиной.

— Да ладно вам, мы уже закончили. — Ксюша опустила майку, младенец у нее на руках сонно причмокнул. — Прежде всего хочу вам сказать, что, пока здесь сидела, успокоилась и поняла, кто мог передать ему ключ от квартиры. Пожалуйста, если не сложно, дайте мне попить.