Эрик Гарсия - Ящер-3 [Hot & sweaty rex]

– Обязательно, – говорит Фрэнк и с кряканьем принимается вытаскивать свои человеческие вставные челюсти. Клей смачно отсасывается от его нёба, пока он их извлекает. Остроконечные зубы раптора поблескивают в пропадающем свете заката, а его язык облизывает бритвенно-острые кончики. – Впрочем, будет одно небольшое изменение.

Так это всегда начинается. Одна маленькая вариация, малюсенький снежок, покачивающийся на выступе горного склона, и к тому времени, как все заканчивается, мне уже приходится прорываться наружу из-под снежной лавины.

– Изменение?

– Хагстрем возвращается к себе домой.

– В Майами?

– Наша деловая встреча прошла не так, как ожидалось.

Подробностей я не выпытываю – просто не хочу их знать.

– Значит… вы хотите, чтобы я висел у него на хвосте до аэропорта, удостоверился в том, что он сел на самолет, – такого рода дела? – В свое время мне пришлось сбежать из достаточного числа городов, чтобы я знал всю процедуру:

Талларико качает головой.

– Не совсем.

Кажется, я уже понимаю, к чему все идет, но не хочу раньше времени капать ему на мозги. Лучше сидеть смирно. Пусть Талларико сам все изложит.

– Я заплатил тебе достаточно денег для выполнения задания, – продолжает он, – и я ожидаю, что задание будет выполнено.

– Вообще-то я следовал за ним из международного аэропорта, как это и требовалось, – говорю я. – Сидел у него на хвосте до отеля, до казино, в казино, опять до отеля, затем до вашего дома.

Фрэнк кивает, берет мою руку в свои, нежно и медленно похлопывая по тыльной стороне ладони. Тут мне становится как-то не по себе.

– Да, ты проделал славную работенку. Я бы не мог просить большего. И все же…

– Что?

– Я прошу.

– Фрэнк…

– Ты последуешь за Нелли Хагстремом в Южную Флориду, – кратко информирует меня Талларико, так разворачивая кресло, чтобы обрушить на меня всю тяжесть своего взгляда. Я чувствую, как он буквально давит мне на грудину – как в тот раз, когда я попытался выжать штангу вдвое больше моего веса и тем самым произвести впечатление на одну прелестную орнитомимочку. Вместо свидания у нее дома я тогда получил койку в больнице скорой помощи с сильными болями в груди. – Ты станешь там моими глазами и ушами, а связь мы будем поддерживать через моего брата.

– Минутку-минутку, – говорю я, пытаясь освободить себе немного пространства, получить малость времени на раздумья. – Помнится, вы беспокоились о том, что одного из ваших парней засекут, и решили воспользоваться моими услугами, потому что я местный, из Лос-Анджелеса. Но в Майами… я там просто ничего не знаю. Я не знаю там тех людей, которых знаю здесь.

– И это немалое преимущество, – откликается Талларико. – Ты сможешь окинуть всю обстановку незамыленным взглядом, дать мне свежие впечатления.

Глубоко внутри себя я уже понимаю, что неспособен остановить все дальнейшее, но это вовсе не значит, что я намерен сдаться без боя. Даже утопающий хоть пару-другую раз хватается за соломинку, прежде чем с концами уйти на дно. Три, как считается, магическое число, но здесь я сомневаюсь, что получу хотя бы одну попытку.

– У меня есть кошка. – Полосатая кошка, которую я имею в виду, на самом деле просто приблудная тварь непонятной породы, которая клянчит еду у двери моей конторы. Примерно каждый день я выставляю на лестницу тарелку тунца и блюдечко с молоком, а потому мохнатая мелочь вроде как ко мне привязалась. – Кто ее будет кормить?

Талларико даже не обременяет себя каким-то ответом.

– У меня дома гости, – еще раз пробую я. – Одна знакомая из Нью-Йорка. Она как раз сегодня прибыла…

– Что ж, она вполне может к тебе присоединиться, если захочет. Ты остановишься у моего брата, и я даже выдам тебе вперед на расходы. Думай об этом как об очередном отпуске. В конце концов, все отправляются отдыхать в Майами, разве не так? Развлечения, серфинг, вечеринки до рассвета.

– Очень может быть, но…

– Винсент, – говорит Талларико, – давай я сделаю так, чтобы это решение стало для тебя простым.

– Попробуйте.

– Ты отвечаешь «да».

– В самом деле?

– И я скажу тебе, почему: двойка, а за ней четыре нуля.

Наличные. Его наличные. Те самые его наличные, которые стали моими, а потом в темпе разошлись по разным другим людям.

– Это был гонорар.

– Это был гонорар за то, чтобы две недели сидеть у Нелли Хагстрема на хвосте.

– Предполагалось, что он проведет их в Лос-Анджелесе, – протестую я.

– А теперь не предполагается, – просто говорит Талларико. Затем он отрывает листик ближайшего растения, сует его в уголок рта и усердно жует, высасывая сок из бесполезной ткани. – Всякое порой происходит. Планы меняются. И я рискну сказать, что двадцать тысяч долларов за один день расследования даже на дорогом рынке здесь, в Лос-Анджелесе, – чертовски высокая цена.