Виктор Точинов - Кое-что из жизни маньяков

В качестве альтернативы профессор предложил Мише сменить давящие на психику стереотипы. Проще говоря, попробовать свои силы с другой женщиной. Потом, дескать, с обретенной уверенностью все будет порядке и с женой, с которой, само собой, надо обойтись с максимальной тактичностью. Незачем ей знать о таком терапевтическом средстве. Миша затравленно согласился. Рецепта профессор не стал выписывать…

Других женщин у Миши не было. Он и в холостые времена не слишком этим увлекался – за пять лет института четыре девушки. По нашим временам целомудрие поразительное. Но была у него на работе незамужняя дамочка лет тридцати, вроде относящаяся к нему с некоторой симпатией. Миша набрался храбрости и пригласил выпить после работы кофе. Кофе в близлежащей кафешке дамочке не понравился. Она прямо и без околичностей заявила, что дома у нее гораздо более вкусный…

…Обстановка была успокаивающая. Кофе действительно был отличный, обнаружившееся в буфете вино тоже, магнитофон издавал нечто завлекательно-расслабляющее. А Мише, наоборот, мучительно и безуспешно хотелось напрячься. Но чем дальше логика разворачивающихся событий приближала решительный момент, тем неизбежней казалось неминуемое поражение. Бедолага вдруг решительно заявил, что его давно уже ждут дома и позорно ретировался под весьма недоуменным взглядом…

Пришлось идти жаловаться на конфуз профессору. Тот, профессионально поблескивая глазками, выспросил нервного юношу о мельчайших подробностях и произвел разбор полета.

Не надо было, ласково вещал профессор, с самого начала зацикливаться на проблеме «смогу – не смогу». Пойми, что хуже не будет, возможно только улучшение и в случае неудачи начнем сначала с исходной позиции… И много еще чего умного говорил поседевший в сексуальных битвах ветеран. Под конец напутствовал несколько воспрявшего Мишу на новые подвиги.

Легко сказать.

Снимать девушек в барах и на дискотеках этот поневоле Дон Жуан к своим двадцати четырем годам как-то не научился, про служебные романы после последнего фиаско не хотелось и думать. Оставались бывшие сокурсницы. Точнее – одна из них, в свое время безуспешно пытавшаяся Мишу совратить, не то из спортивного интереса, не то назло Юльке. Он позвонил, предложил встретиться и вместе вспомнить лучшие годы студенческой жизни. Она согласилась.

Чтоб не затягивать историю, скажем прямо: провал повторился. Даже еще более позорный – наученный сексологом Миша на этот раз вовремя не свернул, дождавшись плачевного финала. Самое гнусное, что оскорбленная в высоких чувствах девица растрепала эту историю подружкам, еще более очернив и так незавидную Мишину роль.

И все дошло до Юли.

А этот тюфяк даже отпереться толком не смог. Чего бы уж проще: мол, давно приставала, получила достойный отпор и теперь мстит грязными сплетнями. Юля собрала сумку и уехала к родителям. Хорошо хоть без рукоприкладства. Да и то сказать: муж-импотент уже беда, но уж изменяющий импотент, да-а…

Весна сменилась жарким июнем, доцент сидел под следствием, Миша, лишившийся и жены, и потенции, пытался помириться с Юлькой.

И вот возвращается он в опустевшее гнездо после такой примирительной встречи, наполненной уверениями, что и не измена это вовсе, а то, что доктор прописал. А в лифт садится вместе с ним гражданочка лет тридцати с небольшим. Страдалец смутно помнил, что это их соседка этажом выше, зовут вроде Наташа. И в первое время вроде как она часто заглядывала к нему то за солью, то за спичками, причем в весьма коротком халатике и исключительно в Юлькино отсутствие. А потом перестала.

Но главное не это.

Уже между первым и вторым этажом Миша, прижатый к ней теснотой узкой кабины, при том же тусклом освещении, вдыхая полной грудью аромат смеси дешевых духов и пота, почувствовал позабытое ощущение сильнейшего возбуждения.

Терять момент было нельзя.

Что он пытался объяснить удивленной соседке перед тем, как надавить «стоп», Миша потом так и не вспомнил. Но особого понимания не встретил. Может, у нее критические дни приближались. Может, оскорбило обращение «Наташа» – на самом деле она была Светой. А может, просто перегорел интерес к этому мальчику. Но Миша был неимоверно напорист, откуда что взялось. Шел на приступ неудержимо, как суворовские чудо-богатыри на стены Измаила. Бывают у тихонь такие прорывы.

Стремительный натиск чудо-богатыря в конце концов сломил первоначальное сопротивление. Молодая еще женщина (четвертый год в разводе без постоянного партнера) не устояла. Правда, чудо-любовником ликующий Миша себя не показал, закончив так же стремительно, как и начал. Наташа-Света почувствовала разочарование с преизрядной долей злости…