Полина Дашкова - Никто не заплачет

— Кое-что я попробую выяснить. Опять требовательный писк. «Можно хотя бы позвонить. Имей совесть». Без подписи. Понятно, что от Галюши.

— Черт, мне надо отдать пейджер. Я его одолжил, и покоя не дадут, пока не верну. Верочка, сейчас я поеду домой и через час позвоню вам. Есть у меня одно предположение… но сначала я должен доехать до дома и кое-что проверить? Час потерпите? — Потерплю, — кивнула Вера.

Телефонный звонок раздался через сорок минут. По голосу Антона было ясно все оказалось даже серьезней, чем они предполагали.

— Он бандит. Ему нужен я. Но и вас он вряд ли теперь оставит в покое. Завтра утром нам надо встретиться. Мы вместе поедем к одному человеку. Он не поможет, но совет даст. А главное, внесет окончательную ясность.

— Федор может появиться завтра утром здесь, до вас. Он может прийти в любое время, — тихо сказала Вера.

— Я заеду за вами в восемь. Вряд ли он появится раньше.

— Не знаю. Теперь я уже ничего не знаю.

— Хорошо. Если вдруг… Вы просто не откроете дверь. Он обычно звонит в домофон?

— Нет. Он знает код.

— Ну и отлично. Я позвоню сначала в домофон, а он — сразу в дверь, и вы нас не перепутаете, ему не откроете, будто никого нет дома.

— У него есть ключ. У нас недавно пропал запасной ключ. Я думала, завалился куда-нибудь, потерялся, а теперь понимаю, это он взял. Антон, мне очень страшно, — добавила она совсем тихо.

— Верочка, он еще не начал играть в открытую. Есть еще время. Подождите, не паникуйте.

— Постараюсь. И все-таки, как вы поняли, что он бандит? Я должна знать точно.

— А вам все-таки не верится до сих пор, — вздохнул Антон.

— Мне не хочется верить. Пусть хам, авантюрист, но только не бандит.

— Ну, это достаточно близкие понятия. Хам, припертый к стенке, запросто может стать бандитом. Завтра утром мы с вами узнаем все точно, насколько это возможно. А сейчас мне пришлось бы слишком долго объяснять. Сложно объяснять то, что сам до конца не понял. Не бойтесь, спите спокойно, Верочка.

Антон положил трубку и еще раз взглянул на небольшую полароидную фотографию. С фотографии на него смотрел охранник Федор. Конечно, на самом деле этого человека зовут как-то иначе. И никакой он не охранник. Он — «сладкий русский медведь», которого с придыханием вспоминала шведка Каролина, торговка наркотиками. Именно ему должен был Денис передать сверток в аэропорту. Вероятно, именно он должен был после этого Дениску убрать…

Антон пока не хотел выстраивать дальше свою логическую цепочку. Надо подождать до завтра. Старый друг его отца, семидесятипятилетний адвокат Семен Израилевич Кац, ждет его завтра к девяти утра. Отыскав фотографию, Антон сначала позвонил старому юристу-всезнайке, договорился о встрече, а потом уже набрал номер Веры Салтыковой.

Прежде чем выйти из дома, Антон очень быстро принял горячий душ, надел легкий темный костюм, чистую рубашку, вытащил из ящика письменного стола пять стодолларовых купюр, отметив про себя, что это уже последние. Взглянув в зеркало в прихожей, он заметил, что лицо осунулось, под глазами круги.

Ему тоже было страшно. И не только за себя.

— Глухо, как в танке, — вздохнул Мальцев, — одно утешает, вытащили красивую женщину из КПЗ. Давай, что ли, водочки выпьем?

Они сидели глубокой ночью у Уварова на кухне и разговаривали почти шепотом. За тонкой стенкой спали Алена, жена Уварова, и двухмесячная Дашенька, младшая дочь. Старший сын, четырнадцатилетний Глеб, был в спортивном лагере под Дубной.

— А если бы некрасивую из КПЗ вытащили, это бы не так утешало?

Юрий извлек из морозилки располовиненную бутылку «Столичной» в тонком инее, поставил на стол две рюмки, нарезал черного хлеба и ветчины.

— Красивую почему-то вдвойне жалко, — признался Мальцев, закуривая.

— Некрасивую еще жальче, — Уваров разлил водку по рюмкам, — особенно если ни в чем не виновата. Ладно, будем здоровы.

Они беззвучно чокнулись.

— Салтыкова Вера Евгеньевна, 1967 года рождения, родилась в Москве, окончила университет, филфак, романо-германское отделение. Переводчик, свободно владеет английским и французским. Постоянной работы не имеет, только контракты и всякие случайные заработки. Не замужем, детей нет, живет с мамой. Мама детский врач, — тусклым голосом докладывал Мальцев, — с убитым Зелинским была знакома пятнадцать лет. Хронический вялотекущий роман, с обострениями. Слушай, Юрк, при чем здесь Сквозняк? Мы с тобой совсем сбрендили на всяких восточных единоборствах. Мало ли в Москве и в Московской области каратистов, дзюдоистов и прочих мастеров рукопашного боя?