Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы

— Что ты несешь мне!! Какие повстанцы? Откуда? У тебя ведь все было продумано.

— …

— Монахи? Какие монахи? Что ты выдумываешь! Никого не должно быть.

— …

— А подкрепления? Где они?.. Почему они…?

— …

— Я не могу тебе верить, потому что так не должно быть.

— …

— А самолеты?

— …

— Опоздали? Ты меня не успокаивай. Теперь я знаю тебе цену. Мне нет дела до того, что вся охрана перебита. Ноль цена всем вашим приготовлениям, тем более наблюдениям. Ничего у вас не получится. Если в лагере не смогли что-либо дельного сделать, то дальше вы вообще останетесь без людей. Хватит болтать. Я прерываю связь. Встретимся в Асуньоне.

Динстон обреченно, чуть не плача, бросил трубку. Тяжело отдышавшись, гадко сплюнул на пол. Посмотрел на очень спокойного, чем-то даже неуловимо торжествующего Маккинроя. Еще более окрысился.

— Мерзавцы! Идиоты! Безголовые кретины! Монах снова ускользнул.

Этот каналья, начальник лагеря, и меня посылает подальше. Благодарит бога, что сам не оказался там.

Эксперт совсем даже не сочувствующе глядел на Динстона и с каким-то дьявольским удовлетворением соболезнующе вопрошал.

— Что же все таки произошло, полковник? По вашим отдельным репликам я ничего не понял. Почему такая экспрессия? Неужели все так плохо, что вы даже отказались от собственных реляций.

Но Динстон долго не мог успокоиться. Он метал громы и слюни перед собой.

— Какие шутки? Столько времени все готовилось. Подключена, подкуплена масса исполнителей. Неплохие кадры. Даже в руководстве оппозиции имеем надежных людей. В отрядах. И на тебе. Все постреляно.

Все погибли. Нет больше концлагеря, на который угрохали немалые деньги.

— А по порядку получится рассказать? — начальственно успокоил подчиненного Маккинрой.

Полковник дико оглянулся, отрешенно махнул рукой.

— Здесь трудно рассказывать, когда хорошее дело запорено. Нервишки надо беречь. Что-то я часто расстраиваться начал. Я вам уже докладывал, что мы нащупали монаха и через наших людей в руководстве партизанами оформили его телохранителем начальника лагеря.

Спланировали все, как попытку освободить политзаключенных. Заодно и от многих неугодных лиц оппозиции отделаться. Но вот этот кретин доносит мне, что, ожидая доклада о выполнении задания, получил сигнал, что в лагере стрельба. Связь прекратилась. Немедленно двинули туда два взвода карабинеров. Но они нарвались а засаду. Большие потери.

Армейскую роту послали а бронетранспортерах. Снова не так. Попали под минометный огонь. Пять машин подбито и повреждено. Вернулось из ста двадцати около восьмидесяти человек. Раненых не успели подобрать. Но даже из рядов партизан доносят, что монах исчез на машине начальника лагеря. А этот идиот, кретин, начальник должен находиться в это время не в городе, а там, в лагере, и самолично управлять всей операцией.

Динстон обиженно замолк, но, немного подумав, продолжил:

— И все же я не думаю, что кто-то мог подсказать монаху.

Маккинрой отложил недокуренный окурок.

— Он и сам мог догадаться. Что-то понял по настроению. Если вся охрана лагеря перебита, значит монах стрелял первым. А первым он очень редко стреляет. Кто-то его спровоцировал.

— Похоже, что все так и было, — не рассуждая, согласился Динстон. — Но откуда взялись монахи? Пять человек, доложили мне.

— Это уже неожиданная новость. Вы сказали, что за ними установлено наблюдение.

— Какое наблюдение? Что могут эти недоноски мулаты и метисы? Армия бежала. Кто знает, куда китайцы помчались на машинах. Аэропорт, вокзалы, гостиницы взяты под наблюдение. Но сама граница не очень-то перекрыта. Сейчас пока никто ничего не знает. Как обычно в таких случаях идет накопление информации.

Маккинрой задумчиво встал, не спеша подошел к карте. Долго смотрел район Парагвая.

— Сын природы. А мы просто практичные люди. Поэтому нам трудно с ним. Постоянное напряжение, которое испытывает он, подает в требуемый момент критические сигналы опасности. Это со многими происходит, но не каждый к ним прислушивается. Исчезает мгновенно. Никаких следов. Никаких хвостов. Даже своих братьев по духу не предупреждает. Но своим неожиданным исчезновением подает другим конкретный сигнал опасности. Для нас эта неизвестная китайская группа — неожиданная, и она более чем догадывается, что за Русом и за ними имеется наблюдение.

Динстон зло поглядывал в окно.

— Да. Я тоже об этом подумывал.

— А что тут думать? Это логика, вытекающая из одного в другое.