Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 1

А город, удобно стоящий на берегу двух теплых морей, растет и растет по краям вширь, а в центре и у набережной — вверх, как добротный куст на плодородной почве. Это у его бетонных причалов бурно стелется море-река Янцзы. Это здесь, так считает каждый китаец, Великая Срединная имеет свойство двух половин; северной и южной частей империи. Это город, открытый парусам всех стран. Это город, за которым недоброе око столицы настороженно следит как в годы лихолетий так и в тихие времена. Никто не знает настоящей численности города-мегаполиса, города-страны. Справочники стары, медлительны. Не должны и жители знать, сколь опасны они своей численностью. Там ведь немало кварталов иностранцев. Поветрие либерализма и анархии может всколыхнуть массы в любой момент. Потому так строги отцы государства к городу-гиганту, городу-первенцу. Но это, видимо, единственная ниточка, которая приковывает столицу к городу. Далее о самом городе, его проблемах должны заботиться местные власти. Но, если столица не справляется с обустройством своих горожан, то как способен решить проблему миллионов провинциальный город? Здесь неудачная шутка вызывает только ожесточение. И поэтому в городе все есть, всего вдоволь: от политиков до проституток, от полицейского до бандита, от рабочего до безработного богатея, мандарина и, конечно, нищего. Удивительный город. И сумасбродный город. Никто ничего не знает. Никто никому не подчиняется за просто так. Походи по городу, ноги собьешь, поймешь не более того, что видишь на рекламных проспектах иллюстрированных журналов. А газеты? Для такого города это не газеты. Как и журналы. Но в нем весело: тебя и одурачат и побьют. Затолкают, вышвырнут на боковую улочку, а то и с набережной в не совсем свежую воду. На тебя просто могут не обратить внимания, как, впрочем, в любом немаленьком городе. Но главное преимущество великого города в том, что каждым китаец чувствует себя в нем китайцем, и каждый чужестранец… чужестранцем. Вот это город! За что его все поголовно любят и по-своему лелеют. Повторить его нельзя. Не хватит ни фантазии, ни сил. И увидеть там на улице можно рикшу прошлого века и машины всех марок последнего года. Девушку в легкомысленно просвечивающем наряде и даму, наглухо заштопанную в тридцатиградусную духоту, ослов на дорогах и мудрецов, вкопанно застывших в порыве удивления на самом оживленном перекрестке города. Столько всего, что после первого дня хочется бросить все и уехать туда, где спокойней и красок поменьше. Но, отъехав милю-друтую, хлопаешь себя по голове и мигом возвращаешься обратно. Шляешься по улицам до ломоты в висках и снова стремишься в уединенное место отдохнуть. Но ненадолго. Вот такой он, город: созданный на удивление как самим китайцам, так и прочему «варварскому» миру. А какие в нем кухни! Нет, нет. Хватит, довольно. Чего доброго, ток можно лишиться нюха, не дочитав книги. Дальше уже, может, будет не упомянуть особую китайскую кухню с ее всевозможными ласточкиными гнездами, плавниками акулы, свежими побегами бамбука и еще невесть чем, от чего в той же захватывающей степени несет и романтикой неискушенного, и самим смаком райского стола того, что вам скромно предложат, как нечто обыденное, но удивительное. Надо же!

Стоп.

Не отвлекаться.

В городе кроме всего прочего хорошего, прекрасного и распрекрасного есть в такой же степени немало плохого, гадкого и просто отвратительного. Мы, в основном, толкуем не о самом хорошем, может быть, и не самом интересном, но упорно составляющем часть бытия нашей бедной и незабвенной сути.

Часто Китай представляется стороннему наблюдателю разбитым зеркалом, в котором каждая провинция отдельным осколком высвечивается на фоне таких же разноколерных уездов. Так и Шанхай. Похож на небольшое, но разбитое на еще более мелкие кусочки стеклышко, где блеск различной величины и света столь разнообразен, что терпко рябит в глазах сплошной искривленной мозаикой. Грани совсем непохожие переливаются отдельным свечением — это иностранные кварталы.

Итак, Шанхай.

Великий. Единственный.

Работный гул.

Грязная окраина распластавшегося города. До центра отсюда миль пятнадцать, а то и больше. Зал одной из школ кемпо представляет собой грубо сколоченное просторное помещение высотой около четырнадцати чи, [8] Это приблизительно составляет четыре метра. со сторонами 20 на 40 метров. С внешней стороны помещение имеет небольшие боковые пристройки. Сбито все из досок. Не так чтобы аккуратно, но в достаточной степени прочно. В земляной пол по углам зала вкопаны различные тренажеры, подвешены разнообразные снаряды для отработки приемов. Этот тренировочный сарай находится на небольшом, заросшем густым кустарником, пустыре. Рядом бедняцкие улицы, пристройки и постройки различного значения и назначения.