Гильермо Мартинес - Долгая смерть Лусианы Б.

Она внезапно умолкла, словно в механизме памяти заела какая-то шестеренка. Взглянув на отставленную в сторону чашку, опустила голову, и из глаз ее тут же потекли слезы, будто только этого и ждали. Когда она снова выпрямилась, слезинки еще висели на ресницах, и она, смутившись, быстро смахнула их.

— Я позвонила в десять, мне ответила мама — веселая, в хорошем настроении. Она приготовила знаменитый грибной пирог, и они поужинали вдвоем с папой: Бруно куда-то ушел с очередной невестой, а Валентина осталась ночевать у подруги. Еще она сказала, что без меня скучно и отдых получается какой-то не такой. Я спросила, не вино ли сделало ее столь сентиментальной, а она снова рассмеялась и призналась, что по случаю праздника они действительно немного выпили. Потом я еще минутку поговорила с папой, мы с ним пошутили насчет грибного пирога, и он заявил, что был примерным мужем и все съел. Он показался мне немного грустным, и я пообещала как-нибудь приехать на выходные. Прежде чем попрощаться, мама благословила меня, как в детстве. В тот день я очень устала и уснула прямо перед телевизором, а в пять утра меня разбудил телефон — мой старший брат Бруно звонил из больницы в Вилья-Хесель, куда на «скорой» доставили родителей с острыми болями в животе. Первые анализы показали наличие в их организме остатков Amanita Phalloides. [3] Бледная поганка. Это очень ядовитые грибы, которые тем не менее легко перепутать со съедобными. Поскольку Бруно к тому времени уже получил диплом врача, коллеги были с ним откровенны и предупредили, что мы должны быть готовы к худшему: яд, распространившийся по пищеварительной системе, за несколько часов может разрушить печень. Он попросил перевезти родителей в Буэнос-Айрес, в клиническую больницу, где он тогда работал, надеясь использовать последний шанс — пересадку печени. Мне он сказал, что поедет с ними, и я ждала у входа в больницу. Когда он вышел из машины и я увидела его лицо, то поняла, что по дороге они умерли.

Она в очередной раз замолчала, словно ее мысли опять унеслись куда-то далеко.

— А твоя мама не могла перепутать, если это так легко?

Лусиана неуверенно покачала головой:

— Мне трудно в это поверить. Она всегда собирала грибы в одном и том же лесочке, и ядовитые там никогда не росли. У нее была специальная книга о грибах, и она по картинкам учила нас в них разбираться, но за все то время, что мы провели в Хеселе, хоть бы раз нам попался ядовитый. Поэтому мама даже Валентине разрешала ходить с нами. После их смерти сразу было проведено исследование, и биологи в своем заключении отметили, что это прискорбный, но, к сожалению, типичный случай. Ядовитые виды легко могут появиться там, где раньше не встречались, так как у каждого гриба — тысячи спор, и сильный ветер может унести их хоть за тридевять земель. Кроме того, именно этот вид даже опытным грибникам трудно отличить от обычных шампиньонов. Единственное видимое отличие — так называемая вольва, белесая оболочка у основания ножки. Но при сборе ножку часто обламывают посередине, или вольва оказывается скрытой под опавшими листьями. Наверное, они как раз и нашли такие, спрятавшиеся, которые менее внимательные грибники не заметили. Однако самая большая их оплошность, говорилось в заключении, состояла в том, что они позволили Валентине, в ее возрасте, тоже собирать грибы. По их мнению, она, вероятнее всего, не обратила внимания на вольву, а в сорванном виде мама плохие грибы уже не распознала.

— Это их гипотеза, а твоя?

— Клостер, опять Клостер. Он появился, когда я решила, что все кончилось. Я поняла это сразу, как только позвонил Бруно. Когда он произнес название гриба, я чуть не закричала — ведь в свое время я сама подала ему эту мысль.

— Ты подала ему эту мысль? Каким образом?

— Весь тот год, что я работала с ним, он просил меня вырезать заметки из полицейской хроники, по той или иной причине показавшиеся ему интересными. Однажды он попросил вырезать сообщение о старушке, которая случайно приготовила себе и внучке ядовитые грибы. Через несколько часов обе умерли в страшных мучениях. Его внимание привлекло то, что старушка считала себя опытным грибником. Он тогда сказал, что знающие люди часто бывают особенно небрежны и что в его романах преступления обычно связаны именно с этим — с ошибками знатоков. В заметке упоминался вид грибов — Amanita Phalloides, и я объяснила, почему их так легко спутать со съедобными. Я даже всё нарисовала — шляпку, ножку, кольцо, вольву, упомянула другие виды, менее распространенные, но тоже опасные. Мне было приятно сознавать, что я знаю что-то, чего не знает он, и могу с ним поделиться. Он очень удивился, откуда мне это известно, и тогда я обо всем рассказала: о том, как мама учила нас по картинкам, о лесочке за домом в Вилья-Хесель, о пироге с грибами на годовщину свадьбы, о том, как мы с папой посмеивались, что раз в год ему приходится приносить себя в жертву…