Ли Чайлд: Гость

Харпер кивнула. Открыла глаза.

— И, полагаю, это объясняет отсутствие улик на месте преступлений. Ламарр знала, что мы будем искать.

— И она женщина, — подхватил Ричер. — Следователи искали следы мужчины, потому что Ламарр так им сказала. То же самое с машинами напрокат. Ламарр знала, что если кто-нибудь, проверяя списки, и наткнется на женскую фамилию, от нее отмахнутся. Что и произошло.

— Но на какую фамилию? Для того, чтобы взять машину напрокат, ей были нужны документы.

— И для полета на самолете тоже, — согласился Ричер. — Но, уверен, у Ламарр есть масса всяких документов. Документы тех женщин, которых ФБР отправило за решетку. Это можно будет установить, сопоставив даты и места. Безобидные женские фамилии, за которыми ничего не скрывается.

— Я сама передала это сообщение, помнишь? — угрюмо сказала Харпер.

— От агентства «Хертц». «Агентство проката машин ничего не дало — какая-то женщина разъезжала по делам».

Ричер кивнул.

— Ламарр очень умна. Полагаю, она даже одевалась как жертвы, когда приходила к ним домой. Она следила за ними, и если жертва носила хлопчатобумажное платье, она надевала такое же. Если носила брюки, она тоже надевала брюки. Как сейчас, когда на ней надет старый свитер, как и на Симеке. Если где-то и будет обнаружен ворс, ему не придадут значения. Помнишь, Ламарр спросила у нас, как одевается Элисон? Времени на наблюдение нет, поэтому она спросила у нас, невинный вопрос как бы мимоходом. Элисон по-прежнему в хорошей спортивной форме, загорелая и одевается как ковбой? Мы ответили, да, и Ламарр наверняка отправилась к своей сестре в джинсах и сапогах.

— А лицо она ей оцарапала потому, что ненавидит ее.

Ричер покачал головой.

— Нет, боюсь, это моя вина. Я не переставал спрашивать, почему отсутствует жестокость. Поэтому она в следующий раз предоставила и жестокость. Мне надо было бы держать язык за зубами.

Харпер ничего не сказала.

— И вот как я понял, что Ламарр будет здесь, — продолжал Ричер. — Она с самого начала пыталась подражать такому человеку как я. А я сказал, что следующей навестил бы Симеку. Поэтому я понял, что рано или поздно Ламарр появится здесь. Но она оказалась расторопнее, чем я предполагал. А мы, наоборот, замешкались. Ламарр же времени даром не теряла, так?

Харпер посмотрела на дверь в ванную. Поежилась. Отвела взгляд.

— А как ты догадался насчет гипноза?

— Так же, как и насчет всего остального. Я вроде бы понял, кто и почему, но как — это оставалось совершенно невозможным. Поэтому я продолжал и продолжал думать. Вот почему мне нужно было уехать из Квантико. Мне требовалось спокойно подумать. На это ушло много времени. Но в конце концов осталась единственная возможность. Объясняющая все. Пассивность, покорность, содействие. То, почему места преступлений выглядели именно так. Жертвы выглядели так, словно убийца не притрагивался к ним и пальцем, потому что Ламарр действительно и пальцем к ним не притрагивалась. Она снова погружала их в гипноз и приказывала, что надо делать, шаг за шагом. Они все делали сами. Вплоть до того, чтобы наполнить краской ванну и проглотить свой язык. Ламарр сама делала только то, что сделал я — вытаскивала язык, чтобы патологоанатом ничего не мог обнаружить.

— Но как ты догадался насчет языка?

Ричер ответил не сразу.

— Целуя тебя.

— Целуя меня?

Он улыбнулся.

— У тебя потрясающий язык, Харпер. Он заставил меня задуматься. Язык — это единственное, что подходит под объяснение доктора Стейвли. Но я не мог найти никакого способа заставить человека проглотить свой язык до тех пор, пока наконец не понял, что это Ламарр, а она владеет гипнозом, и тогда все встало на свои места.

Харпер молчала.

— И знаешь еще что?

— Что?

— В тот самый первый вечер, когда мы с ней встретились, Ламарр хотела меня загипнотизировать. Она сказала, что это якобы для того, чтобы заглянуть в самые глубины моей памяти, но, несомненно, на самом деле она собиралась приказать мне с убедительным видом завести расследование в тупик. Блейк настаивал на том, чтобы я согласился, но я отказался, сказав, что Ламарр заставит меня бегать голышом по Пятой авеню. Это была шутка, но она оказалась страшно близка к правде.

Харпер поежилась.

— Когда Ламарр остановилась бы?

— Думаю, после еще одного убийства. Шести было бы достаточно. На шести можно было бы остановиться. Песчаный пляж.

Харпер подошла к нему и присела рядом на край кровати. Посмотрела на Симеку, застывшую под халатом.