Брижит Обер: Песнь песков

Весьма заинтригованный, Роман подвел итоги. Петроглифы на основе геометрических фигур. Это, вне всякого сомнения, вариант клинописи, используемой протоэламской [1] Элам — раннерабовладельческое государство в юго-западной части Иранского нагорья в III тысячелетии — середине VI в. до н. э. Письменные памятники — иероглифы и клинопись. (Здесь и далее примеч. переводчика.). цивилизацией, сходной с месопотамской. Если он не ошибается, перед ним некое послание. Кто-то вытесал эти камни, намереваясь что-то сказать. Вполне вероятно, это всего-навсего какой-нибудь пастух вел учет своего стада, но… Может быть, здесь лежат каменные книги?

Полукруг… серия, составляющая фразу? Местное население читало справа налево, на арабский манер. Но как датировать эти надписи? Завтра утром нужно будет вернуться сюда с Яном Холмсом, этнолингвистом, который был первым в своем выпуске в Кембридже, и Маттео Сальвани, палеонтологом, заведующим кафедрой геологии Римского университета. В этом и состояло преимущество таких, если можно так выразиться, «комплексных» миссий, включавших в себя специалистов в различных областях и всех национальностей, позволяя объединять полезные знания. Что касается экспедиции, то она состояла из десяти членов. Четверо были собственно учеными: кроме уже упомянутых Яна Холмса и Маттео Сальвани, майор Татьяна Волова, представитель Военно-географического института Российской Федерации, и Антуан Д'Анкосс, из Центра палеонтологических исследований Монпелье. Материально-техническую часть обеспечивали Роман, юный Омар — гид, переводчик и мальчик на побегушках, Лейла, фотограф, Уул, повар из Монголии, и, наконец, Влад и Ли, водители.

Роман сделал знак Омару, что пора уходить. Ветер стал еще сильнее, его порывы заставляли их бежать, согнувшись и прикрыв лица. Лагерь, примостившийся у горного склона, был едва виден за три сотни метров, голубые канадские палатки сгрудились вокруг самой большой, бежевой, которая служила гостиной и столовой. Небо сделалось красным, таким же красным, как и земля, и казалось, что плывешь в океане пыли, иссушенном солнцем.

Они пробирались вдоль нагруженного снаряжением фургона и микроавтобуса, едва различая Ли и Влада, которые пили кофе в кабине фургона, настоящего домика на колесах. Это был здоровенный серебристо-серый «бюрстнер», внутренность которого была полностью переделана под нужды миссии. Влад, длинный и худой русский, и Ли, старый китаец с Памира, питались отдельно. Вот уже более двадцати лет они водили раздолбанные машины по самым отвратительным дорогам Азии и жили, окопавшись в своем крошечном мирке водителей-дальнобойщиков. Кукольная кухонька, хитроумно устроенная ванная и две настоящие кровати почти нового домика на колесах забавляли их, как мальчишек. Ли даже сфотографировал на память приборную доску орехового дерева и темно-синее ковровое покрытие, а Влад торжественно окрестил чудовище «Серебряным Рейнджером» в память о Серебряном Серфингисте, одном из любимых супергероев.

Заметив Омара и Романа, Влад в знак приветствия качнул дворниками, Роман в ответ махнул рукой.

Когда запыхавшиеся, в поту, несмотря на довольно мягкую температуру начала декабря, Омар и Роман ввалились в главную палатку, никто из присутствующих даже не не поднял головы. Роман окинул помещение внимательным и мрачным взглядом.

Угловатый и нескладный Ян Холмс, молодой шотландский лингвист, с рыжими, вечно спутанными волосами, примостившись в углу на бараньей шкуре, углубился в какой-то учебник, лицо его выражало живейшую сосредоточенность. Шестидесятилетний dottore [2] Доктор наук (ит.). Маттео Сальвани, резвый и подвижный толстяк, вывалил на стол кучу обломков скальных пород и рассматривал их с помощью стереоскопической лупы, выставив на всеобщее обозрение плешивую макушку, обгоревшую на солнце. Развалившись на походной кровати, стройная блондинка Татьяна Волова изучала смятую гидрографическую карту, машинально накручивая на палец прядь длинных волос. Уул, представительный повар-монгол, помешивал в кастрюле, поставленной на газовую двухконфорочную плитку, некое магическое варево, пахнувшее тимьяном, напевая вполголоса мелодию родных степей. Разумеется, в домике на колесах имелась кухня, оснащенная всем необходимым, но Уул предпочитал готовить еду здесь. Двое других членов экспедиции еще не вернулись.

Роман опустился в складное кресло, Омар разматывал свой тюрбан, постепенно открывая орлиный профиль и черную курчавую бороду, которую он тут же принялся расчесывать. Выпив одну за другой несколько чашек зеленого чая, Роман поднялся, подошел к Яну Холмсу и опустился рядом с ним на корточки.