— Важно. С любой аварией я бы примирился и жил бы с этим. Все два года, проведенные в ожидании донора, ушли на то, чтобы свыкнуться именно с этой мыслью, ведь авария — это как судьба, рок. Но убийство… Убийство — это всегда зло. Это не просто страшная случайность. Это означает, что «подарок» я получил в результате совершенного злодеяния, Бонни, а это все меняет.
Фокс молчала несколько минут. Засунув руки в карманы халата, она как будто начинала понимать, что пытается сказать ее пациент.
— Очень долго, — продолжал негромко Терри, — смысл моей жизни состоял в том, чтобы бороться со злом. Моя работа заключалась в том, чтобы находить тех, кто совершает преступления. И у меня это как будто неплохо получалось. Но в конечном итоге зло оказалось все-таки хитрее. Мой дух оно не сломило, нет, но сердце мое ослабло, отказавшись работать. А теперь выходит, что зло побеждает. Потому что я стою здесь перед тобой с новым сердцем и начинаю жить заново. И все по той простой причине, что зло сделало свое дело, вручив мне свой подарок.
Маккалеб глубоко вздохнул, прежде чем продолжать дальше.
— Та женщина вошла в магазин, чтобы купить леденец своему сынишке и — все. Через минуту ее не стало. Как видишь, тут есть разница. Просто объясняю я из рук вон плохо.
— Да, смысла в том, что вы пытаетесь сказать, не слишком много, — невесело улыбнулась доктор.
— Я же говорю, мне сложно выразить словами то, что я чувствую. Но смысл в этом есть. По крайней мере для меня.
Было очевидно, что Фокс не нравилось то, в чем пытался убедить ее Маккалеб.
— Терри, я отлично вижу, что вы намерены делать: вы собираетесь помочь этой женщине, — сказала она. — Но вы не готовы к этому, понимаете? Физически не готовы. Думаю, эмоционально тоже. Послушав вас, я полагаю, что вы не годитесь даже для расследования обычной аварии. Помните, что я твердила вам о балансе между физическим и эмоциональным здоровьем? Одно питается за счет другого. И я боюсь, что происходящее в вашей душе может значительно изменить ваше физическое состояние. В худшую сторону.
— Я понимаю, — сказал Маккалеб.
— Непохоже. Вы как будто делаете ставку на собственную жизнь в азартной игре. Но если все пойдет не так, если начнется заражение или отторжение, мы будем не в состоянии спасти вас во второй раз. Мы двадцать два месяца ждали то сердце, которое бьется сейчас в вашей груди. Вы полагаете, что откуда ни возьмись появится еще одно сердце с той же группой крови, если вдруг вы потеряете это? Нет, дорогой мой. Нет ни единого шанса. У меня в другой палате, подключенный к аппарату, лежит пациент в ожидании сердца, которого все нет. На его месте могли быть вы, Терри. Вы поймали свою судьбу. Вот и держите ее за хвост, — посоветовала Бонни.
Наклонившись над постелью, она положила свою теплую ладонь ему на грудь — как недавно сделала Грасиэла Риверс.
— Скажи этой женщине «нет». Подумай о своей жизни и скажи «нет».
Висевшая в небе луна была похожа на воздушный шар, который повесили повыше от детей, чтобы те не проткнули его веточками. Дюжины мачт на катерах, стоявших в доках, словно поддерживали лунный шар снизу, не давая ему упасть. Маккалеб какое-то время наблюдал, как диск луны плывет по черному небосклону, пока он не скрылся, скользнув за облака где-то над Каталиной. Хорошее местечко, чтобы спрятаться, подумал Маккалеб, заглянув в пустую чашку из-под кофе. Ему очень не хватало тех вечеров в конце рабочего дня, когда с бокалом ледяного пива в одной руке и сигаретой в другой он выходил на корму, садился на корме и просто отдыхал. Теперь же неизвестно, как надолго — это зависело от того, как будет проходить лечение и выздоровление, — сигареты, равно как и пиво, совсем исключались из его жизни. Через несколько месяцев этот жесткий контроль будет, возможно, чуть ослаблен, и глоток пива вместе с парой затяжек ему будет разрешен. А в настоящий момент и один глоток пива, как сказала бы его врач Бонни Фокс, грозит ему летальным исходом.
Терри поднялся со стула и прошел в каюту. Какое-то время он посидел на камбузе, потом решил включить телевизор и начал машинально переключать каналы, ничего особенного не ища и, собственно, толком не видя, что за картинки мелькали на экране. Выключив «ящик», он разгреб все, что лежало на навигационном столе, но и там не нашел для себя ничего достойного. Толкаясь из угла в угол по каюте, он все пытался сосредоточиться на чем-то, что отвлекло бы его от не дававших покоя мыслей, но ничего не помогало.
Читать дальше