Сантьяго Гамбоа - Самозванцы

Нельсон почувствовал смутное беспокойство.

— Учту ваши предложения, дорогие друзья, — сказал он, — и можете быть уверены, что мое решение будет наилучшим для всех.

— Решение? — переспросил Вень Чен. — Мне кажется, господин Чоучэнь, вы не поняли. Боюсь, вы не сможете принять никакого решения.

— Ну ладно, ладно, — поправился тот, немного нервничая. — Я положусь на ваше решение. Несомненно, оно будет самым правильным.

В кабинете было два окна. В глубине, позади линии крыш, виднелся кусочек неба, а чуть дальше — верхушка современного небоскреба в форме пагоды.

— Что вы можете решать, сеньор Чоучэнь, — продолжал Вень Чен, — это хотите ли вы остаться в гостинице или предпочитаете переехать в частный дом.

— Мне удобно в гостинице, спасибо. Немного далеко от центра, но я уже привык. Нет необходимости беспокоить вас.

Вень Чен выдвинул ящик письменного стола и вынул несколько книг. На корешках Нельсон прочел имя одного и того же автора: Ван Мин.

— Для вас, — сказал Чен. — Прочитайте. Так вы для начала узнаете кое-что о нас.

— Это тот поэт, которого вы упомянули сегодня утром? — спросил Нельсон.

— Он самый.

— А что вы собираетесь делать, чтобы найти знаменитую рукопись?

— Мы ее ищем, но возникла некоторая проблема. Французы сами потеряли ее. Мы знаем, что ее прятал один священник, но, видимо, он пропал.

— А откуда вы все это знаете? — спросил Нельсон. Ему было любопытно.

— У нас очень длинные уши, друг мой, очень длинные. Едва ли в Пекине может произойти что-то, о чем мы не узнаем.

— И вам будет легко вернуть рукопись, разве нет?

— Увидим. — Вень Чен нахмурил лоб, закурил сигарету и продолжил: — Нас беспокоит вероятность того, что рукопись попала к представителям одной из наших группировок. Очень радикальной группировки, с которой у меня много раз были конфликты и которая не относится к организации. Там мало людей, не наберется и тысячи, но они используют насильственные методы. Ими руководит из Гонконга бывший израильский военный, в действительности они полностью подчинены ему. Эти люди стараются подорвать доверие к нам среди наших братьев, которых несколько сотен тысяч по всей стране. Если рукопись у них, они могут заявить о своих правах в качестве истинных последователей ихэтуаней. Когда рукопись была обнаружена, они пытали служащего архива. По счастью, брат, который видел это, сказал об этом нам.

— В таком случае, что вы собираетесь делать?

— Ну, сейчас у нас есть вы, — сказал Вень Чен. — То, что с нами внук Ху Шоушэня, — гарантия того, что именно мы — главные наследники борцов. А что касается рукописи, полагаю, мы в конце концов найдем и ее. Первое, что нам нужно, — выяснить, у кого она.

— А если не у них, — спросил Нельсон, — у кого еще она может быть?

— У других католических конгрегации, или у правительства, или у каких-нибудь иностранных агентов. У французов, канадцев, немцев, англичан. Кто знает?

— Вы полагаете, что мой друг, немецкий профессор, может быть агентом?

— Лично я в это не верю, хотя нам известно, что он интересуется произведениями Ван Мина. Он расспрашивал о нем одного букиниста. Профессор — знаток китайской культуры. Мы следим за ним.

— А что я могу сделать сейчас?

— Оставаться с нами, — ответил Вень Чен. — Когда мы найдем рукопись, именно вы должны представить ее нашим братьям.

— А, теперь понимаю, — кивнул Нельсон.

— Теперь возвращайтесь в гостиницу, изучите книги, которые я вам дал, и передайте письма моему помощнику. Два человека будут охранять вас. И еще кое-что: если снова захотите увидеть русскую девушку, скажите об этом моему помощнику. Он вам ее приведет.

Из окна автомобиля проспект казался светящейся каруселью, и вскоре я осознал реальность происходящего. Что я натворил? Я ехал в свой отель с незнакомкой. Или лучше сказать, с кем-то, о ком у меня была туманная и второстепенная информация — что на ней голубые трусики, что она использует крем «Вагизил» и что, несмотря на то что я ошибся номером, эта женщина все еще не свободна от подозрений.

— Клянусь, — сказала Омайра, — ты меня околдовал. Ты что-то подсыпал мне в стакан. Я схожу с ума.

И она снова с силой целовала меня, втягивая мои губы своими, как медуза, которая глотает маленькую рыбку. Потом я почувствовал ее руку у себя между ногами. Пальцы дрожали.

Наконец мы приехали в гостиницу. Я подумал, что у нас не будет никаких проблем, если дама поднимется в мой номер — ведь она не китаянка, — и сразу направился к лифтам. Пока мы поднимались, она снова сказала: