Алекс Баркли - Темный дом

Почти пять часов Анна возилась в маяке, мыла переднюю и заднюю стороны линзы, мела и скребла полы. Поясница у нее ныла, плечи болели, руки едва двигались. Кроме того, ей ужасно хотелось есть. В который уже раз она спустилась вниз, прошла в дом, сразу направилась на кухню и схватила первое, что подвернулось под руку, — бутерброд с колбасой и бутылку кока-колы. Рядом с ней на столе лежала записка от Шона: «Ушел гулять, приду вечером». Она торопливо поела, надела поверх футболки толстовку и сняла с вешалки свитер. Закрыв дверь, она снова двинулась к маяку, на ходу обвязывая рукава свитера вокруг талии.

— Простите меня. Миссис Лаккези, случайно, не вы будете? — вдруг послышался за ее спиной мягкий голос.

Анна удивленно обернулась. Перед ней стоял высокий молодой мужчина.

— Добрый день. Меня зовут Гарри, я работаю у Марка. — Заметив ее непонимающий взгляд, он пояснил: — Марк Нэш, дизайн парков. Он просил передать вам свои извинения за то, что не сможет приехать к вам лично ни сегодня, ни завтра. Он попросил меня выполнить ваш заказ.

— Да? — Анна озадаченно смотрела на незнакомца. — Марк не говорил, что собирается выполнить заказ в ближайшее время. Было бы даже лучше, если бы он вспомнил о нем дня через три.

Незнакомец посмотрел на стоящую у его ног бадью, на квитанцию, которую он держал в руке.

— Извините, я не займу у вас много времени. Просто разгружу, что привез, и уеду.

— А что вы привезли? — поинтересовалась Анна.

— Э-э, как его… Краска какая-то.

Анна смотрела ему в лицо.

— Да? — сказала она. — Ну хорошо. Выгружайте. Поставьте вон там, у стены, рядом с лестницей.

Мужчина отправился открывать заднюю дверь машины.

— Вы говорите, что Марк очень занят?

Он обернулся, ответил улыбаясь:

— Да, весьма. Личные дела. — Он развел руками.

Незнакомец выгрузил еще две бадьи, сел в кабину и уехал. Анна немного постояла, затем прошла на кухню к телефону, набрала номер Марка Нэша. Раздались короткие гудки.

Первое, что Шон увидел, добравшись до пристани, был микроавтобус с надписью «Телевидение» и бригаду телевизионщиков, суетившихся возле него. Оператор и его помощник вытаскивали оборудование, в метре от них стояла корреспондент, то и дело поправляя волосы, падавшие ей на лицо. Постояв немного, оглядев пристань, она села в кабину, и автобус тронулся вверх по склону холма. Проезжая мимо Шона, водитель обернулся к нему и кивнул. Небольшие толпы зевак собрались вокруг, с интересом наблюдая за происходящим. Шон стоял далеко от них, оставаясь незамеченным.

Семеро мужчин в облегающих черных водолазных костюмах стояли наверху каменной стены, окружавшей пристань, и смотрели на воду. Под ними, стуча о бетонный берег металлическими бортами, качались на волнах с десяток моторных лодок. Старший из команды кивнул, и первый водолаз, ухватившись за канат, скользнул по нему вниз. Некоторое время голова его находилась над водой. Затем еще три водолаза, натянув черные маски, последовали за ним. На спинах у водолазов висели двойные кислородные баллоны. Они то ныряли, то, держась за канат, поднимались на поверхность воды, рядом с одной из лодок.

Марта Лоусон тоже стояла на берегу, одной рукой опираясь на плечо сестры, а другой прижимая к носу платок, мокрый от слез и влажного ветра. На воду она не смотрела, словно ожидая, что вот-вот оттуда выловят нечто такое, что только усилит ее и без того страшную боль. Шли часы, водолазы продолжали нырять, но к лодкам возвращались пустыми.

Многие из жителей деревни давно ушли, но Шон остался. Он все так же смотрел на воду. Все, что он видел перед собой, доставляло ему страдание — и лодки, которые за прошедшие три недели могли выбросить в море запутавшиеся в сетях улики, и волны, рассыпающиеся брызгами по одетому в бетон берегу. Сегодня море возле пристани хранило совсем не те тайны, что несколько недель назад. Вдруг сидящий в лодке водолаз что-то крикнул, те, что находились в воде, сразу же всплыли. В правой руке одного из них Шон увидел розовую кроссовку. Держа ее над собой, водолаз подплыл к лодке и положил ее в пакет. Шон обхватил лицо руками и заплакал. Ему очень нравились эти кроссовки. Наверное, потому и Кэти их так любила.

Виктор Никотеро, покачиваясь в шезлонге на палубе, тянул пиво из холодной, обжигающей ладонь банки. На нем был толстый свитер с высоким воротником, на «молнии», застегнутой до самого верха. Подошла Пэтти, протянула ему телефон. Виктор приложил трубку к уху.