Алекс Баркли - Темный дом

Джо уже знал, что сухариками в Ирландии называют маленькое плоское сухое печенье, безвкусное, как картон, которое растворяют в горячем чае для сытости.

— Вам никто не говорил, что имена принято сокращать? — спросил их Джо.

— Мы так и делаем. Только куда уж короче. Как ты еще урежешь Хью? — Он посмотрел на Джо смеющимися глазами.

— Да, имя из трех букв — сейчас это очень модно, — заметил Рэй с улыбкой.

— Помолчал бы, — бросил Хью.

— Джентльмены, — продолжил Джо, — так я вам не рассказал о своей встрече с вашим Сухариком. Я видел его недалеко от Маринерс-стренд. Он сидел в машине, и приемник у него орал как…

— Мегафон, — вставил Хью.

— Нет, как пароходный гудок, — поправил его Рэй.

— Я бы сказал, как мужик, которому дверью яйца прищемили, — подытожил Джо.

— Ах, даже так. Значит, действительно очень громко, — заметил Хью фальшивым сочувственным голосом.

Все трое громко рассмеялись.

— По-моему, он здорово перепугался, когда увидел меня, — продолжал свой короткий рассказ Джо. — Во всяком случае, улетал оттуда как бешеный.

— Это что, — махнул рукой Рэй. — Однажды он попытался арестовать меня за то, что из мусорного мешка, который я тащил в бак, выскочила бумажка. Так что тебе еще повезло. Вот посмотрел бы, как лютовал Ричи, если бы ты обронил автобусный билет. Вся деревня может гордиться нашим Ричи — он тебе и полицейский и мусорщик в одном лице.

— Точнее — рыле, — усмехнулся Хью.

— Мда… Силен защитник правопорядка, ничего не скажешь, — сказал Джо.

Вдруг он почувствовал, как кто-то тронул его за руку. Он поднял голову, обернулся и увидел одного из завсегдатаев бара — маленького пьянчужку с маленьким, почти детским, испещренным морщинами лицом, самой яркой деталью которого был крупный, как груша, синий нос.

— Везет тебе, мистер Лаккези, — забормотал подошедший. — Можешь зайти в бар, пропустить кружечку-другую пивка… — Он мерзко захихикал и отошел. Шагах в трех от Джо он обернулся и прошептал: — Гнида приезжая.

Джо залпом допил пиво, сорвал со спинки стула куртку и зашагал к двери. Слова жалкого синеносого старика не на шутку разозлили его. Он хорошо видел разницу в отношении к его семье в самом начале, когда они только приехали в деревню, и сейчас. Отчуждение началось сразу же после гибели Кэти и грозило перерасти в ненависть. Его жгла обида, хотя он сам понимал, что слово это мало объясняет состояние невиновного человека, в котором многие ищут причину своих несчастий. Но еще больше его раздражало собственное бессилие. Оба эти чувства терзали его ежедневно, ежеминутно. Ему было совершенно ясно, что неприязнь к его семье возникла не из-за того, что в совершенном преступлении подозревают Шона. Нет, его никто ни в чем не подозревал. Причина крылась в нем, уже имевшем дело с убийствами, да еще в Анне, которая, как могла, защищала и своего мужа, и сына. В результате случайного набора обстоятельств они оказались в ситуации полной беспомощности. Джо вдруг остановился, осененный внезапной мыслью, очень простой и ясной: «А не этого ли кто-то как раз и добивается?»

Дэнни Марки вошел в закусочную «Бутински бургер» в начале второго, когда перерыв на обед в близлежащих офисах уже заканчивался и толпа посетителей схлынула. Дождавшись, пока уйдет последний из них, Дэнни подошел к прилавку.

— Чизбургер, подслащенный жареный картофель, бутылку кока-колы, — бесцветным голосом произнес он.

Громадный негр выслушал заказ, кивнул, снял с полки две коробки, положил на небольшой поднос и пододвинул его к Дэнни.

— Да, чуть не забыл. И еще все, что ты знаешь о парне по имени Дюк Роулинз.

Эбелар Кейн, чуть прищурившись, посмотрел на Дэнни. Тот невозмутимо разглядывал содержимое коробок.

— Вы меня с кем-то перепутали, мистер, — произнес негр. — Я работаю на джентльмена по имени Бутински.

— А что, мужчины с другими фамилиями тебе пока не попадались? — флегматично произнес Дэнни.

— Попадались, — ответил Эбелар.

— Ну так и расскажи мне о Дюке Роулинзе. Я что, неясно выражаюсь?

— Так вы хотите кое-что узнать о Летунчике? — Негр широко улыбнулся.

— О Летунчике? — Дэнни поднял глаза на негра.

— Точно, — ответил тот, взял со стола несколько коробок, быстро смял их и через плечо швырнул в стоящую позади него урну. — Ну, это его прозвище. Того, о ком вы спрашиваете. Он на птичках был помешан.

— На каких именно?

— Послушайте, мистер. Я вас не знаю, вы не представились, поэтому на ваши вопросы я отвечать не буду.