Питер Джеймс - Мертвый, как ты

Его правый глаз нелепо раздулся, как будто глазное яблоко вылезло наружу из черепа. Вокруг раны запеклась кровь и еще что-то серое. Вся правая сторона лица была багрово-синей. Из наружного кармана куртки торчал массивный гаечный ключ; одной рукой он держался за верхнюю ступеньку, а в другой сжимал нож для мяса. Он смотрел на нее одним глазом снизу вверх, и этот его единственный глаз дышал ненавистью. Как высоко она, оказывается, забралась!

Стараясь успокоиться, Джесси вспоминала тренировки по кикбоксингу. Правда, ее не учили наносить удар из такого положения, в каком она находилась сейчас. Если она сильно ударит его ногами в лицо, то ей, возможно, удастся сбросить его с лестницы.

Джесси снова глянула вниз — и снова закружилась голова. Она присела на корточки, стараясь думать не о том, как она высоко, а о своем мучителе. Потом она оперлась обеими руками о металлический помост. Сгруппировалась, согнула колени и, уцепившись пальцами за прутья, распрямила ноги.

И сразу правую ступню ожгло, словно огнем!

Она вскрикнула от боли. Он крепко схватил ее за левую ногу — зажал, как в тисках. Он тащил ее к себе. Пытался сбросить вниз! Джесси поняла, что совершила ужасную ошибку. Он вонзил ей нож в правую ногу и схватил ее обеими руками, отпустив лестницу. Джесси поняла, что он гораздо сильнее, чем кажется на вид. И тут же поняла другое: если он сбросит ее, то вместе с ней упадет и сам. И тоже разобьется! Он что, собирается покончить с собой? Если она не хочет упасть с такой высоты, значит, придется тащить его наверх.

Он то и дело колол ее ножом: в ступню, в лодыжку. Он повис на ее ногах, держась левой рукой, а правой наносил удары ножом. Вдруг правую ногу охватила ужасная боль; нога сразу как будто онемела.

Джесси поняла: он проткнул ей ахиллесово сухожилие.

В отчаянии она не глядя пнула его ногой. А сама повалилась назад, на спину.

Он выпустил ее.

Джесси с трудом поднялась, но тут же снова упала на спину. Послышался лязг — нож выпал из рук и, к ее ужасу, провалился вниз, в щель между металлическими прутьями мостков, на которых она стояла. Далеко внизу послышался металлический удар: бумм! Правая нога больше не действовала.

О Господи! Пожалуйста, помоги мне!

Он уже карабкался к ней на мостик, по-прежнему сжимая в руке нож для мяса.

Несмотря на боль, Джесси старалась вспомнить, чему ее учили на тренировках. Сейчас она находится в более выгодном положении. И левая нога еще действует.

Он уже вскарабкался на мостик и, стоя на коленях всего в шаге от нее, начал приподниматься.

Она лежала неподвижно и наблюдала за ним.

Его лицо расплывалось в злобной ухмылке. Он опять улыбается. Думает, что все в порядке. Что он снова хозяин положения!

Он навис над ней, сжимая в правой руке окровавленный нож, а левой доставая из нагрудного кармана гаечный ключ. Пошатываясь, он шагнул к ней и замахнулся ключом…

В голове Джесси вихрем пронеслась мысль: сейчас он опустит этот тяжеленный ключ ей на голову!

Она согнула левое колено и из последних сил лягнула его, метя точно в коленную чашку. Послышался хруст — она попала! Как тогда, на хоккее, угодила клюшкой в колено своей главной обидчице…

Его лицо перекосилось от боли. Он страшно взвыл и повалился на спину. Джесси кое-как встала и на одной ноге отпрыгнула подальше от него.

— О-о-о-о! Мое колено! Ах ты, сука проклятая!

На другом конце мостков находилась другая лестница. Джесси заприметила ее некоторое время назад и теперь, забыв о том, что боится высоты, заковыляла к ней. Ухватилась за перила и, где ступая на ногу, где скользя на руках, устремилась вниз. Скорее, скорее!

Ее мучитель за ней не гнался.

Едва нога коснулась пола, кто-то обхватил ее за талию.

Джесси закричала от ужаса.

Спокойный, мягкий незнакомый голос спросил:

— Вы Джесси Шелдон?

Она обернулась. На нее смотрел высокий мужчина в бейсболке; из-под бейсболки, на которой было написано слово «Полиция», выбивались серебристые пряди…

Джесси упала ему на грудь и разрыдалась.

23 января, пятница

— Невероятно! Какая же ты, оказывается, сволочь! Уму непостижимо… ты хоть представляешь, что тебе теперь грозит? Сволочь, мразь! Грязный извращенец! Ты… ты… чудовище!

— Потише, — устало попросил он.

Дениз Старлинг в упор посмотрела на мужа. Правый глаз у него не видел. Его переодели в бесформенный синий тюремный костюм. Они разговаривали в просторном зале для свиданий, обставленном пестрой, яркой мебелью. С потолка за ними следила камера; разговор записывался через микрофон. Их разделял синий пластиковый стол.