Сергей Кулаков - Не смотри в глаза пророку

– Заманчиво, – осторожно сказал он.

– А я о чем! – воскликнул Берг. Поглядывая на Егора, он снова сел в кресло.

– Почему же мы сразу не возьмемся за большие деньги? – поинтересовался тот. – Зачем тратить время на тотализатор?

– Нам пока рано вступать в большую игру, – пояснил Вадим. – Нет нужного капитала, да и рисковать там мы не имеем права. Надо все подготовить, быть во всем уверенным и действовать безошибочно.

– Вы хотите быть уверенным во мне? – уточнил Егор.

– В ваших способностях, – спокойно возразил Вадим.

– Значит, снова проверка?

– Деловой расчет.

Егор пожал плечами.

– Хорошо, пусть будет по-вашему.

Он вдруг увидел тоннель коридора, дверь в нем растворилась, и вошла Жанна, одетая в белый брючный костюм и с белой повязкой на черных волосах.

Через несколько секунд картинка стала расплываться, как через волнистое стекло, и исчезать. Но Егор успел заметить, что часы на одном из телевизоров показывали одну минуту одиннадцатого. Посмотрев на свои наручные часы, он убедился, что сейчас без пяти десять. Значит, Жанна войдет через шесть минут.

Он уже точно знал, что это произойдет, и начинал привыкать к своей новой – или вернувшейся – особенности. Теперь она не беспокоила и не пугала его. Это каким-то образом начинало подчиняться его желаниям, и он испытывал даже некий забавляющий его самого мальчишеский интерес, направляя свой «волшебный» коридор на включенные мониторы.

Так, он увидел, что Рафаэля Надаля обыграл француз Арно Клеман, хотя до конца матча было еще два часа с четвертью и пока Клеман безнадежно проигрывал. А в заезде «Формулы-1» первым к финишу пришел болид под номером семь, в то время как до конца заезда гонщикам нужно было сделать еще девять кругов.

– Что вы там видите? – спросил Вадим, украдкой следивший за Егором.

Тот оторвал взгляд от телевизора.

– Просто смотрю матч.

– И все?

Вадим силился выискать в интонации Горина сомнение или подвох, но Егор, чувствуя зарождающуюся в нем мощь, был спокоен. Он должен сделать так, чтобы Жанна была рядом с ним. Только тогда он будет уверен, что она в безопасности. И лучшего способа, чем молчание, он пока не нашел.

Если бы Вадим знал, как на Егора подействовало его упоминание об израильских борделях, он, наверное, сто раз взял бы свои слова обратно.

– Все, – твердо сказал Горин.

Вадим казался разочарованным.

– А где Жанна? – с деланым интересом спросил Егор.

Его так и тянуло посмотреть на дверь, которая вот-вот должна была открыться. Но он сохранял неподвижность, зная, что за ним ведется неусыпное наблюдение то одним, то вторым его собеседником, то сразу двумя. Возможно, он и стал партнером Вадима и Берга, но даже с партнерами надо держать ухо востро.

– С минуты на минуту должна прийти, – сказал Берг.

– Пора бы уж, – проворчал Вадим, покосившись на часы.

Егор улыбнулся, услышав через плотно закрытую дверь едва уловимый стук каблуков.

В следующую секунду дверь открылась, и вошла Жанна – в белом брючном костюме и в белой повязке на черных распущенных волосах. Выглядела она строго и неприступно. Не верилось, что эта надменная девушка так жалобно и даже обреченно смотрела на Егора ночью, умоляя спасти ей жизнь.

«Тут что-то нечисто», – подумал Горин.

Улыбка сама собой стерлась с его лица.

– Доброе утро, – сказала Жанна, ни на кого не глядя.

Берг и Вадим кивнули, не утруждая себя вставанием. В самом деле, ведь вошла всего лишь сотрудница. Егор не спросил, посвящена ли Жанна в тайные замыслы своих нанимателей, но подозревал, что ей, как и Филину, была показана только верхушка айсберга.

В то же время ему не давал покоя статус Жанны. Она не была стеснена в перемещениях и, как думалось Егору, в определении места жительства. То есть ее зависимость от Вадима и Берга была частичной, но однако же и такой, которая давала Вадиму право распоряжаться ее судьбой по своему усмотрению. Что это было? Денежный долг? Участие в какой-то тяжелой криминальной истории? Или обещание большого куша?

По поведению Жанны нельзя было ничего сказать определенно. Но Егор мог поклясться, что ночью ее взгляд не лгал, как не лгал, впрочем, и Вадим. Егор недаром стал известным писателем. Кое-что в людях он понимал и всегда мог отличить подлинное чувство от поддельного. Но это лишь сильнее запутало его, ни на йоту не приблизив к отгадке.

– Опаздываем, – пробурчал Вадим, постучав пальцем по часам.

– Пробки, – бросила Жанна, проходя к столу.