Джеффри Дивер - Собиратель костей

Постепенно все присутствующие в комнате перестали заниматься своими делами и теперь внимательно смотрели на эту пару.

Амелия молчала. Никаких шутливых отговорок. Никаких вежливых кивков. Она на какой-то момент попыталась сделать так, чтобы ее взгляд стал непроницаемым, но это ей не удалось. Она неистовствовала, она была разъярена на него, и это просвечивало и в ее взгляде, и в мимике лица, и в каждом жесте. Сакс отбросила назад прядь непослушных огненных волос и схватила со стола наушники. Уже возле лестницы она задержалась и одарила Райма испепеляющим взглядом, словно напоминая ему, что нет на свете ничего более холодного, чем ледяная улыбка красавицы.

Райм невольно подумал о том, что он уже с нетерпением ждет ее возвращения.

— Что у тебя есть? Какие-то вещи, история или фотографии?

Шкура сидел в баре в восточной части Манхэттена на Третьей авеню. Для города этот бар был примерно тем же, чем вереницы магазинов для жителей пригорода. В этот сомнительный кабак скоро должны были набиться современные яппи. Но пока что он оставался убежищем для местной бедноты, поедающей подозрительного качества рыбу с таким же неубедительным салатом.

Худощавый мужчина с кожей цвета черного дерева, сегодня вырядился в белоснежную рубашку и ярко-зеленый костюм. Он подался вперед, к Шкуре:

— Так что у тебя имеется? Новости, секретные коды, письма? Может быть, наркотики? Хоть что-то есть?

— Ну ты даешь! Ха!

— То, что ты говоришь «ха», вовсе не означает, что ты смеешься, — поучительно сказал Фред Деллрей.

По-настоящему его фамилия звучала д'Эллре, но это было несколько поколений назад. Фред, довольно высокий мужчина, редко улыбался, несмотря на свою бесконечную добродушную трепотню. Деллрей считался одним из лучших специальных агентов в манхэттенском филиале ФБР.

— Я и не думал смеяться.

— Так что ты имеешь? — Деллрей схватился за кончик сигареты, торчащей у него за левым ухом.

— На все требуется время, приятель, — Шкура, небольшой человечек, почесал давно не мытую голову.

— Но у тебя нет времени. Время — штука драгоценная, оно летит очень быстро, и вот его-то у тебя как раз и нет.

Деллрей сунул руку под столик, на котором кроме двух чашек кофе ничего не было, и сжал бедро своего собеседника так, что тот завизжал от боли.

Полгода назад этого тощего костлявого паренька схватили в тот момент, когда он пытался продать две винтовки М-16 парочке крайне правых психопатов. Впоследствии оказалось, что они тоже являются секретными агентами.

Разумеется, федералам был нужен не сам Шкура, это грязное существо с обезумевшим взглядом. Им нужны были поставщики оружия. Но команда агентов, которым было поручено это дело, так никого и не разыскала, поэтому Шкуру передали под надзор Деллрея, который считался Номером Один по делам со всякого рода доносчикам и осведомителям. Правда, до сих пор от Шкуры никакого толка не было. Он представлял собой жалкое, вызывающее раздражение творение природы и не мог добыть для Деллрея ни новостей, ни секретных кодов, ни даже наркотиков.

— По-моему, мы договорились, что я буду платить тебе, неважно сколько, лишь в том случае, если ты мне выдашь действительно что-то очень красивое. Разве не так?

— Ребята, у меня для вас вот прямо сейчас ничегошеньки нет. Я повторяю: сейчас.

— Врешь, наверное, — засомневался Фред. — Я же нутром чую, что у тебя припасено что-то стоящее.

Снаружи, шипя воздушными тормозами, остановился автобус. Из открывшейся двери повалила куча пакистанцев.

— Ох уж эта поганая конференция! — Шкура сплюнул. — На кой черт они все сюда притащились? В этом городе и без них не продохнуть. Терпеть не могу иностранщину.

— Поганая конференция? — взвился Деллрей. — Ах ты, дерьмо вонючее! Ты что-то имеешь против мира на всей земле?

— Ничего.

— Ну, а теперь порадуй меня чем-нибудь.

— Да я ничего и не знаю.

— Да как ты со мной разговариваешь? — прогремел Фред, зловеще улыбнувшись. — Может быть, ты забыл, что имеешь дело с Хамелеоном? Я могу улыбаться и быть добрым, а ведь могу нахмуриться и поиграть с тобой в «сжималки».

— Нет-нет, приятель, что ты, не надо! — заскулил Шкура. — Это так больно!

Бармен настороженно посмотрел на них, но Деллрей наградил его таким взглядом, что тот моментально отвернулся и продолжил свое вечное занятие, протирку стаканов.

— Ну, хорошо, кое-что я знаю. Но мне нужно помочь. Мне нужно…

— Пора начать «сжималки».