Джеффри Дивер - Собиратель костей

Мел выключил лазер и принялся осматривать деревяшку, держа ее пинцетом. Это был осколок какой-то темной породы древесины длиной около шести дюймов. Поверхность его, в темных разводах, напоминавших смолу, была испачкана грязью.

— Я знаю, что Линкольн требует, чтобы все работали палочками для еды, — заявил Купер. — Я же, когда иду в китайский ресторан, предпочитаю вилку.

— Ты можешь повредить некоторые важные клетки, — заворчал знаменитый криминалист.

— Могу, но не повреждаю, — парировал Мел.

— А что это за древесина? — сгорал от нетерпения Райм. — Нам придется делать специальный анализ?

— Нет, — отозвался Купер. — Это дуб. Тут вопросов нет.

— Кусок отрублен или отпилен? — резко дернул головой Линкольн, и его шейные мышцы свело мучительной судорогой. Он со всхлипом втянул воздух и закрыл глаза, пытаясь потянуться и утихомирить боль. Через секунду Райм почувствовал, как сильные пальцы Тома массируют его шею, и боль постепенно отступает.

— Линкольн, — заволновался Селитто, — ты как, в порядке?

— Да. Уже все нормально, — ответил Райм, глубоко дыша.

— Вот, — Купер приблизился к постели и, держа перед глазами криминалиста лупу, поднес к ней кусок дерева.

Райм внимательно изучил образец:

— Срезан на пилораме, вдоль волокон. Существует очень много видов срезов, но, судя по всему, это фрагмент бруса или балки, которую изготовили лет сто назад. Тогда лесопилки были еще паровыми. Мел, поднеси-ка его поближе, чтобы я мог понюхать.

Купер сунул деревяшку прямо под самый нос Райма.

— Пропитан креозотом, — резюмировал тот. — Продуктом возгонки каменной смолы. Эта технология используется для сообщения дереву влагостойкости. Обработанная таким образом древесина применялась на железных дорогах, при строительстве доков и причалов.

— Может быть, этот кусок имеет отношение к железной дороге? — высказал предположение Селитто. — Той самой, где нашли жертву?

— Все может быть, — согласился Райм. — Проверь плотность клеток древесины.

— Она сильно спрессована, — ответил Купер, взглянув на образец в микроскоп. — Но сжата она вдоль волокон, поэтому железную дорогу можно исключить. Скорее всего, это обломок какой-то несущей конструкции.

Итак, кость и кусок старой дубовой балки…

— Я вижу на дереве какой-то грязный налет. О чем он может нам рассказать?

Купер расстелил на столе листы бумаги и, держа над ними деревяшку, щеточкой стряхнул частицы грязи, засевшие в трещинах древесины. После этого он принялся изучать их — этакое звездное небо в негативе.

— Здесь будет достаточно вещества для проведения анализа плотности? — поинтересовался Райм.

Для этого анализа кусочки исследуемого материала помещаются в пробирку с жидкостями, обладающими разной плотностью. Почва расслаивается, и каждый ее кусочек зависает в определенном месте в соответствии со своей плотностью. Райм в свое время составил довольно сложную таблицу классификации такой грязи по всем пяти районам города. К сожалению, для успешного проведения анализа требовалось достаточное количество вещества. На этот раз Купер засомневался, хватит ли им тех крупиц, которые ему удалось стряхнуть с деревяшки.

— Можно попробовать, — неуверенно произнес он, — но в любом случае, на это уйдет все то, что я выскоблил. И если у меня ничего не получится, то для других анализов почвы уже не останется.

Райм решил: сначала провести визуальное обследование, потом подвергнуть обработке в хроматографе-спектрометре.

Мел послушно поместил несколько соринок на стеклышко микроскопа. Несколько минут он молча изучал их, прежде чем заговорил снова:

— Тут что-то странное, Линкольн. Это верхний слой почвы. С очень большим процентом содержания остатков растений. Но форма их весьма своеобразна. Разложение очень давнее. — Он поднял голову, и Райм заметил темные круги вокруг его глаз, оставшиеся от окуляров. Линкольн припомнил, что такие характерные круги надолго оставались на лицах технических сотрудников, если те проводили по несколько часов в лаборатории, уткнувшись в свои микроскопы. И такого засидевшегося работника, когда он появлялся, наконец, перед сослуживцами, непременно приветствовали одной и той же фразой: «А вот и наш енот из норы вылез!»

— Испари образец, — посоветовал Райм.

Мел поместил часть почвы в хроматограф. Машина ожила, послышалось характерное шипение.

— Сейчас, пару минут придется подождать.

— Ну, а пока идет процесс, — предложил Райм, — давайте снова займемся костью. Она никак не выходит у меня из головы. Мел, осмотри ее под микроскопом, пожалуйста.