Р. Скотт Бэккер - Нейропат

— Сэм, — услышал Томас собственный голос. У него пересохло во рту.

— Слышал? — проворковала Сэм, наклоняясь к нему. Томас ощутил запах увлажняющего крема «Авино», которым она пользовалась утром после душа. — Меня слегка подправили . Мозговые миндалины свели к первичным хищническим инстинктам. — Она лизнула мочку его уха и добавила шепотом: — Представь, что ты заперт и беспомощен — наедине с Джеффри Дамером.

Все вдруг прояснилось. Томасу стало страшно — очень страшно.

— Лет десять назад, — продолжала Сэм, придавив его к стене, — некоторые проектировщики будущего в некоторых областях пришли к выводу, что человеческий род пойман в кошмарную ловушку теории игр. Они назвали это великой схваткой. Борьба за ресурсы — нефть и так далее. За пищу — перед лицом гибели окружающей среды. За стабильность — в самой гуще катастрофических социальных перемен технократического общества. Они перебрали сценарий за сценарием, и каждый раз величайшей помехой оказывался ты…

Она счистила несколько ворсинок с его воротника. Ее улыбка была встревоженной и обнадеживающей — еще одна уловка старой Сэм.

— Конечно, не конкретно ты, но люди вроде тебя. Люди, которые предпочитают думать сердцем, а не головой. Судя по всем прикидкам, единственные, кому удастся выжить, это те, кто действует без лишних сантиментов. Мысль состояла в том, чтобы создать теневое чиновничество, внедрить упрощенные особи на всех правительственных и военных уровнях. Но где их взять? Просить милостей у матушки-природы? Извольте. Я хочу сказать: взгляните хотя бы на Костоправа. Разве можно позволить таким недоумкам править бал?

Каким-то образом Томасу не составляло труда воспринимать все эти абстракции. Он яснее ясного видел генералов, аналитиков, денежных людей, упражняющихся в богоданной способности выдавать эгоизм за один из законов природы.

— Тогда-то они и обратились к Нейлу, — услышал он себя как бы со стороны.

— Они называют нас «выпускниками», — объяснила Сэм. — Людьми, которые хирургическим путем освободились от ваших допотопных убеждений. Людьми, которые способны заключать жесткие сделки, которым не нужно забивать голову всякой чушью, когда дело доходит до насильственного роспуска кнессета под американским давлением или применения жестких мер в отношении голодающих венесуэльцев. Людьми, которые отстаивают правило: «Каждому свое». И благодаря нам Америка воссоединится, воспрянет духом, уж поверь мне…

Занеся руку, Сэм ударила его в лицо рукоятью пистолета. Томас рухнул на пол.

Когда он пришел в себя, она уже связывала лентой его лодыжки.

— Обычно я вышибаю вам мозги и тогда считаю, что день прожит не зря, — приговаривала она. — Но, сдается мне, у меня перед тобой должок.

Томасу оставалось только в ужасе таращиться на нее. Знать кого-либо означало знать, чего можно ожидать от этого человека. Каждый представлял из себя линию поведения, такую же соприродную ему, как лицо, фигура или голос. Но тут перед ним была Сэм — невероятно, — однако действовавшая прямо противоположно своей собственной сути. Казалось, одно это должно было заставить ее душу кровоточить.

— Ты небось ломаешь голову, как такое возможно, — сказала Сэм, ухмыляясь, как девчонка-сорванец. — Признаюсь, я не думала, что мне удастся провернуть такое: ты ведь у нас психолог. Казалось, ты видишь меня насквозь. Но после оценки, которую дали в Вашингтоне, Маккензи настаивал, что наш план сработает. «Просто будь такой, какой ты была, прежде чем присоединиться к программе, — сказал он. — Все старые цепочки на месте». Так он сказал. И, представь себе, старикан оказался прав: мне казалось, что я не просто играю на сцене, а переживаю что-то вновь! Отличная штука — прикидываться такой дурочкой…

Томас смахнул ресницами кровь и слезы и уставился на Сэм в немом непонимании: на этот точеный, как у манекена, носик, на рекламную улыбку, на щеку, изгиб которой был слишком безукоризнен. И понял, что лицо ее прекрасно. С такой красотой можно было позволить себе все. Все.

«Она собирается убить нас».

Он попытался освободиться от наручников и ленты.

«Черт-черт-черт-черт…»

Проверяя надежность своей работы, Сэм моргнула. Она подняла, затем опустила связанные лентой ноги Томаса, повернулась к Нейлу:

— А вы уже тоже вряд ли проболтаетесь, док. Как некрасиво было, с вашей стороны, так разбазаривать базу данных. Маккензи чуть удар не хватил. Он же заядлый курильщик, сами знаете.