Питер Альбано - Седьмой авианосец

— Господи, Боже мой! — не веря своим глазам, вскричал Фоулджер. Рев самолета нарастал, заполнял все пространство. Фоулджер увидел, как еще один самолет, снизившись над Юго-восточным Лохом, устремился на «Нью-Джерси». Помотав головой, он кинулся к пульту связи, выхватил микрофон, неистово завопил:

— Боевая тревога! Боевая тревога! Это не учения! Это не учения! Занять места по боевому расписанию! Занять места по боевому расписанию! Затем он щелкнул еще одним тумблером, и по судну прокатился вой боевой тревоги. В голове вдруг стало удивительно ясно. Он обернулся к Уилкоксу. — Сколько времени нужно, чтобы заработала эта штучка? — спросил он старшину, показав рукой на «Фаланкс».

— Меньше двух минут.

Фоулджер посмотрел на «Тараву», которая теперь представляла собой самый настоящий огнедышащий вулкан, извергавший из своего нутра клубы дыма, накрывшие сплошной пеленой весь Юго-восточный Лох.

Это черное одеяло медленно двигалось по направлению к «Нью-Джерси».

Фоулджер повернул голову и увидел, что с востока к ним приближается вереница зеленых самолетов. У каждого под фюзеляжем имелось по одной бомбе.

— Уилкокс! Сантич! — крикнул Фоулджер. — Занять места по боевому расписанию! — Оба ринулись к люку, скрылись во внутренностях корабля. Между тем ожил «Фаланкс». В нем что-то защелкало, загудело. — Давай, приятель, — бормотал Фоулджер. — Поработай как следует, дружок.

Фоулджер кинулся к трапу. Он, дежурный офицер, и должен сейчас находиться на мостике, пока его не сменит старший офицер. Он глянул на мостик, взялся за поручни трапа и начал подниматься.

За его спиной взревел мотор самолета. Фоулджер застыл на месте и оглянулся. Прямо на него над самой водой летел зеленый пятнистый моноплан, с каким-то цилиндрическим предметом под фюзеляжем. Этот цилиндр отделился от самолета и упал в воду, подняв фонтан брызг.

— Нет! Нет! За что?! — завопил Фоулджер, грозя зеленому самолету кулаком. Самолет пронесся над его головой со злобным ревом, а Фоулджер, собрав все силы, снова стал карабкаться вверх. Но тут слева и спереди из воды возник водяной столб. Линкор неистово задергался. Фоулджер почувствовал, как гигантская могучая ручища оторвала его от трапа и швырнула на палубу. Он упал на спину возле самого «Фаланкса».

Задыхаясь, Фоулджер уставился в небо и увидел, как от первой из семи машин высоко в небе отделился цилиндр и стал медленно падать, поблескивая на солнце, словно сосулька, оторвавшаяся от водосточной трубы погожим весенним днем. Фоулджер сел и, замахав самолету кулаком, крикнул:

— Не смеете! Вы не смеете! За что?!

Затем еще три самолета вынырнули из дымовой завесы над «Таравой» и помчались на линкор. «Фаланкс» заработал всерьез. Стволы зениток проворно выискивали цель. Раздалась серия выстрелов, причем так стремительно, что, казалось, где-то трещит и рвется гигантская простыня. Левый крайний самолет превратился в огненный шар. Снова завыл «Фаланкс», снова стволы стали лихорадочно выискивать цель, снова затрещала простыня. В воздухе возник еще один огненный шар.

Фоулджер вскочил на ноги и завопил:

— Уничтожить гадов! Всех до одного.

Он увидел, что единственный уцелевший самолет сбросил торпеду. «Фаланкс» сработал в третий раз, и снова взрыв, огненный шар, дождь горящих осколков и обломков.

Но Фоулджер понимал, что «Фаланкс» опоздал. Он вцепился в поручни трапа, понимая, что сейчас торпеда ударит линкор. И действительно, несколько мгновений спустя «Нью-Джерси» задергался в конвульсиях, словно кит, в которого вонзился гарпун. Фоулджера оторвало от трапа. Кувыркнувшись в воздухе, он шлепнулся на палубу. «Это кошмарный сон! Это кошмарный сон! Скорее бы проснуться», — вертелось у него в голове.

На «Нью-Джерси» посыпались бомбы. Рвануло левее квартердека так, что у Фоулджера чуть не лопнули барабанные перепонки. Он встал на четвереньки, и в этот момент на палубу рухнули тонны морской воды. Мотая головой, пытаясь прийти в себя от неожиданного душа, Фоулджер кое-как поднялся на ноги. Он задрал голову и увидел, как над линкором проносится вереница пятнисто-зеленых самолетов. Вниз летело четыре бомбы. Казалось, точно ему на голову. К реву моторов самолетов добавился леденящий душу свист смертоносных снарядов.

Теперь рвануло где-то в районе миделя. Заработали три пятидюймовых зенитных установки. Шесть стволов изрыгали пламя.

— Поздно! Поздно! — закричал Фоулджер. Справа по борту вырос еще один водяной столб. Затем страшный грохот за кормой заставил Фоулджера резко обернуться. «Аризона» превратилась в гигантскую башню из обломков и искореженных тел, которая затем рухнула в воду.