Джеффри Дивер: Пустой стул

Возможно, Манхэттен — не самое идеальное место в середине августа, но все же он гораздо севернее Дегтярного штата. [1] Официальное прозвище штата Северной Каролины. Когда они выезжали вчера из города на юг через Голландский тоннель, температура достигла семидесяти с небольшим, и воздух был очень сухим.

Райм не обращал на жару никакого внимания. Его мысли были заняты только целью приезда сюда. Двери автоматически распахнулись (все-таки хорошо, что принят закон об инвалидах), и кресло-каталка въехало в прохладный вестибюль. Пока Сакс спрашивала, как попасть туда, куда им было нужно, Райм огляделся вокруг. Его взгляд сразу же упал на десяток запыленных инвалидных кресел, стоявших ровным рядом вдоль стены. Интересно, что случилось с их хозяевами? Возможно, лечение прошло успешно, и они, расставшись с креслами-каталками, перешли на костыли и палочки. А может быть, их состояние стало еще хуже, и теперь они прикованы к постели.

Возможно, кого-то уже нет в живых.

— Сюда, — окликнула его Сакс, указывая вглубь коридора.

Том догнал их в лифте (широкие двери, поручни, кнопки на высоте трех футов от пола), и спустя несколько минут они были у цели. Подкатив к дверям, Райм заметил переговорное устройство. Реагирует на голос — специально для тех, кто не может прибегнуть к помощи рук.

— Сезам, откройся! — весело воскликнул он, и дверь распахнулась.

— Добро пожаловать, — по-южному протянула куколка-секретарша, приветствуя их. — Должно быть, вы мистер Райм. Я доложу доктору Уивер о том, что вы прибыли.

Доктор Черил Уивер оказалась стройной привлекательной женщиной лет сорока с небольшим. Райм сразу же отметил, что у нее живые подвижные глаза и сильные руки, как и подобает хирургу. Коротко остриженные ногти были без лака. Выйдя из-за стола, доктор Уивер пожала руки Сакс и Тому и приветливо кивнула своему пациенту.

— Здравствуйте, Линкольн.

— Добрый день, доктор.

Райм быстро обвел взглядом ряды книг на полках. Обратил внимание на бесчисленные свидетельства и дипломы: все от известных заслуженных школ и институтов. Многомесячные исследования убедили Райма в том, что университетский медицинский центр в Авери является одним из лучших лечебных заведений в мире. В отделения онкологии и иммунологии больные съезжались со всей страны, а нейрохирургический институт доктора Уивер считался флагманом в деле изучения проблем, связанных с травмами позвоночника.

— Рада наконец-то лично познакомиться с вами, — сказала Черил Уивер. Она держала ладонь на пухлой папке дюйма в три толщиной. Его история болезни, предположил Райм. (Гадая, какой предварительный прогноз записала врач: «Обнадеживающий»? «Тяжелый»? «Безнадежный»?) — Линкольн, мы с вами уже говорили по телефону. И все же я хочу опять повторить некоторые основополагающие моменты. Думаю, так будет лучше для нас обоих.

Райм кивнул. Он уже приготовился стерпеть определенные формальности, хотя ему было не по душе, когда заранее подготавливают себе путь к отступлению. А именно этим, на его взгляд, сейчас и собиралась заняться доктор Уивер.

— Вы читали о нашем институте. И вам известно, что мы начали проводить исследования нового метода регенерации и восстановления спинного мозга. Но я вынуждена снова подчеркнуть, что в настоящий момент все разработки находятся в стадии эксперимента.

— Понимаю.

— Большинство моих больных разбираются в нейрохирургии лучше многих профессиональных врачей. И, готова поспорить, вы не исключение.

— Да, я немного разбираюсь в науке, — спокойно подтвердил Райм. — Немного разбираюсь и в медицине.

После чего пожал плечами и сделал свой фирменный жест, который доктор Уивер увидела, но предпочла не заметить.

— Что ж, надеюсь, вы простите меня, — продолжала она, — если я повторю то, что вам уже известно. Но очень важно, чтобы вы поняли диапазон возможностей нового метода.

— Пожалуйста, продолжайте, — сказал Райм.

— В нашем институте практикуется комбинированный метод атаки на поврежденное место. Используя традиционную декомпрессионную хирургию, мы восстанавливаем костные ткани позвоночника, защищая место травмы. Затем вводим в поврежденную часть спинного мозга две субстанции: во-первых, клетки ткани собственной периферийной нервной системы пациента. А во-вторых, клетки центральной нервной системы эмбриона…

— Да-да, акулы, — вставил Райм.

— Верно. Эмбриона голубой акулы.

— Линкольн говорил нам об этом, — вмешалась в разговор Сакс. — Но почему акулы?