Сергей Кулаков - Всемогущий

– Теперь вы, – подтолкнул Егора Пронов.

Тот вдохнул последний раз чистого ночного воздуха, глянул на низко повисший ковш Большой Медведицы – и отшатнулся назад, чтобы со всего маху шарахнуться лбом о край дверного проема. Это был его единственный шанс не подвергнуться обработке Курбатова, так как сотрудничать с ним он не собирался. И если он не убить себя хотел, то надолго вывести из строя точно, и пользоваться затем полученной травмой, как способом отрицания у себя каких-либо возможностей, которых так вожделел стоящий за всем этим Ожогин. План был рожден скорее отчаянием, нежели рассудком, но ничего другого Егор в эти минуты не придумал, а лучшего момента у него не будет.

И тут послышался гул мотора и визг тормозов.

– Стойте! – послышался гневный окрик.

Окрик был так густо насыщен повелительными нотами, эдакая басовая струна в контрабасе, что даже Егор, сугубо гражданский человек, ощутил несвойственную ему почтительность и начисто забыл о своих суицидальных планах. Что касается Пронова, души насквозь казенной, тот так и застыл на месте.

Они оба обернулись, а из салона, как кукушка из часов, выпрыгнула голова Курбатова.

Навстречу им шел среднего роста, уже в годах, но с прекрасной осанкой и очень развитыми плечами мужчина. Он был одет в цивильный костюм, темный, но не черный, в белую рубашку без галстука; был чисто выбрит, несмотря на ночь, и волосы его лежали в раз и навсегда устроенном то ли природой, то ли искусным мастером косом проборе, что делало его похожим на актера Георгия Жженова. Он так властно ставил ногу, неторопливо, но четко печатая шаг, и так пристально смотрел перед собой, не переводя взгляд с предмета на предмет, а как бы вбирая в себя все сразу, что в первую минуту даже наглости Курбатова не хватило на то, чтобы каким-либо действием оспорить его требование.

«Генерал! – с каким-то ребячьим, давно забытым восторгом подумал Егор. – Наконец-то…»

– Генерал-лейтенант ФСБ Чернышов, – представился, подойдя, тот, ткнув Пронову в лицо удостоверением. – Этот человек едет со мной.

Он, не глядя на Пронова, взял Егора за руку и потянул к себе.

Пронов машинально отпустил локти Егора и, не зная, что ему делать, растерянно посмотрел на шефа.

– Идем, Егор, – сказал Чернышов, увлекая его в сторону своей машины.

Курбатов, осознав, что дело приобретает весьма нежелательный оборот и что пленника, уже спутанного и подготовленного к погрузке, уводят из-под носа, выскочил из машины и бросился вдогонку за Чернышовым.

– Вы не имеете права, – громко заявил он.

Чернышов резко обернулся.

– Что такое? – спросил он, вновь включая свои басовые нотки. – Вы кто? Ваше звание? Должность? Представьтесь.

– Полковник Курбатов, Министерство внутренних дел, – поневоле вытянулся тот. – Товарищ генерал, этот человек не может идти с вами.

– Это еще почему? – вздернул подбородок Чернышов.

– Он занят в важной операции. И мне приказано немедленно доставить его в Центр.

– Кто приказал?

– Я не могу вам этого сказать. Операция секретная, не подлежит разглашению…

– В таком случае, честь имею, – сказал с легкой насмешкой Чернышов.

Он тронул Егора за руку, и они двинулись к машине генерала, длинному бронированному внедорожнику, в котором могло разместиться восемь человек.

Курбатов увидел, что вот-вот потерпит поражение. Страх перед своим начальством пересилил страх перед чужим, и, набравшись решимости, он забежал Чернышову наперед.

– Он уедет с нами, товарищ генерал!

Чернышов остановился и какое-то время молча сверлил его изучающим взглядом.

– Нет, полковник, – негромко сказал он. – Он уедет со мной.

Курбатов ощерился и покачал головой. Он напоминал кота, который шипит и выгибает спину перед волкодавом, хотя отлично знает, что, начнись схватка, он будет растерзан в считаные секунды. Но инстинкт самосохранения заставляет его принимать боевую стойку. Как знать, вдруг волкодав испугается и убежит?

– Вы делаете ошибку, товарищ генерал! – заявил он. – У вас будут большие неприятности. Это дело на контроле в Кремле, и если вам дорога ваша должность…

– А ну заткнитесь, полковник! – рявкнул Чернышов. – И проваливайте, пока я и вас не увез с собой.

– Напрасно вы так…

– Молчать! Вечно ваше министерство распускает свои кадры. Завтра же я доложу о вашем хамском поведении.

– У меня приказ!

– Идите вы с вашим приказом.

– Что ж, не хотите по-хорошему…

Курбатов чуть отступил в сторону и махнул рукой.