Сергей Кулаков - Всемогущий

– Давай на Малую Дмитровку, – сказал он Дикому.

– А что там? – поинтересовался тот, разворачиваясь.

– Одно тихое место.

– Оно-то нам и нужно, – кивнул Дикий. – А там кормят?

– Как на убой, – усмехнулся Егор.

Дикий покосился на него:

– Вообще-то выбирай выражения.

Егор спохватился:

– Извини. Забыл…

Он и в самом деле забыл, что его телохранитель должен погибнуть. Дикий был наполнен такой силой, такой энергией, что трудно было ассоциировать его с трупом. Скорее всех, кто попадался ему на пути, можно было считать потенциальными трупами, но только не его. Да и не выглядел он как без пяти минут мертвяк. Прогноз Егора столь же мало действовал на его самочувствие, как состояние погоды или выход луны. Вот и сейчас Дикий думал о том, как бы заморить червячка, и, судя по выражению лица, отводил этому в своих мыслях самое важное место. А погибнет – не погибнет, все это слова, не больше. Он столько раз мог погибнуть, что одним разом больше, одним меньше, не суть важно.

«Все настоящие воины философы, – подумал Егор. – Постоянная близость смерти приучает их не думать о ней, как обычный человек не думает о кровати, на которой спит. К тому же всегда есть вероятность ошибки. Вдруг я обманулся, и Дикий проживет соответственно тому запасу здоровья, который в нем хранится? Хотя… я видел это слишком явно».

– Кто там у тебя на Малой Дмитровке? – спросил Дикий.

– А что? – отозвался Егор.

– Ну, если девушка или товарищ, лучше не ехать. Их наверняка пасут.

– Я это учел, мой заботливый друг, – сказал Егор. – Не волнуйся. Там, куда мы едем, нас никто не ждет.

– Ну, смотри, я предупредил.

– Ты мой хороший.

– Не нарывайся, – покосившись на него, пробасил Дикий.

– Не буду, – пообещал Егор, глянув на руку Дикого, размерами и формой в точности напоминающую буханку хлеба.

Через двадцать минут они подъехали к церкви, в которой служил отец Кирилл.

– Церковь? – удивился Дикий.

– Ага, – кивнул Егор. – Не подходит?

– Вообще-то ничего. Только как тут насчет поесть?

– Будет тебе поесть. Пошли.

Они оставили машину в квартале от церкви и пешком, прячась в тени тополей, вернулись к церкви.

Ночь стояла прелестная. Над деревьями серебрилась полная луна; листья от налетающих порывов ветра шелестели, срывались с веток и, тихо вращаясь, падали на землю; желтые и голубые тени под ногами делали пейзаж сказочным и волнующим. Оба путника притихли, каждый по своим причинам. Дикий изучал обстановку и подходы к церкви. Егор же думал о том, что отец Кирилл может не обрадоваться его визиту.

Но он его плохо знал.

Лицо старого священника просияло, когда он увидел, кто стучится к нему в дверь среди ночи. И даже громоздкая фигура Дикого, высившаяся за спиной Егора, не уменьшила его радости. Он тут же повел гостей к себе, не спрашивая, по какой причине явился в неурочное время Егор.

– А я знал, что ты скоро меня навестишь, – ласково говорил он, хлопоча возле чайника. – Думаю, ушел от меня с тяжелым сердцем, до конца всего не понял. Снова придет. Так и вышло.

– Ничего, что ночью? – спросил Егор.

– Мне все равно не спится, – кивнул отец Кирилл на неразобранную постель. – До утра читаю. Так что мне от вашего визита только веселей.

Он взглянул на Дикого, едва уместившегося в кресле.

– Это мой друг, – сказал Егор.

– А как зовут друга? – спросил старик.

Егор запоздало спохватился. А ведь он не знает имени своего спасителя! Какой позор. И перед отцом Кириллом неудобно: назвал человека другом, а имени не знает. Не представлять же его Диким, в самом деле. Отец Кирилл может не так понять.

– Э… – замялся он, растерянно глядя на священника.

– Андрей, – подал голос Дикий.

– Андрей! – торопливо кивнул Егор. – Мой друг.

– Понятно, – улыбнулся отец Кирилл. – Похоже, вы познакомились не очень давно?

– Не очень, – пробормотал Егор.

Он увидел, что Дикий с юмором посматривает на него, и разозлился. Еще издевается!

– Может быть, ты и твой друг хотите поесть? – спросил отец Кирилл.

– Да. Немного…

Дикий закряхтел, и отец Кирилл улыбнулся, глянув на его громадное тело и детскую головку, из которой на него смотрели жалобные глаза человека, испытывающего все муки голода.

– Сейчас принесу. Но у меня негусто, пирог и вареные яйца. Вы пироги едите, Андрей? – обратился он Дикому.

– Все едим, – кивнул тот.

– Отлично.

Отец Кирилл вышел из комнаты.

– Можно поскромнее? – спросил Егор.