Дуглас Престон - Граница льдов

По мере их продвижения по рабочим мосткам весь левый борт судна оказался у них в поле зрения. Ллойд остановился.

— В чем дело? — спросил Глинн.

Ллойд молчал, не находя слов, и наконец пробормотал:

— Я просто никогда не думал, что это будет выглядеть так правдоподобно.

В глазах Глинна мелькнуло веселье:

«Промышленный свет и магия» прекрасно справляются с работой, не находите?

— Голливудская фирма?

Глинн кивнул.

— Зачем изобретать колесо. У них лучшие в мире создатели видеоэффектов. И они не болтливы.

Ллойд ничего не ответил. Он просто стоял у ограждения, глядя вниз. У него на глазах сверкающий нефтеналивной танкер, произведение искусства, превращался в потрепанный рудовоз, направляющийся в свое последнее плавание. Передняя половина замечательного корабля представляла прекрасное чистое пространство окрашенного металла, жесткую геометрическую безупречность сварных швов и пластин листовой стали, все светилось новизной шестимесячного судна. Но от середины и до кормы контраст не мог казаться более разительным. Задняя половина корабля выглядела так, словно он пережил кораблекрушение. Кормовую надстройку будто перекрашивали раз двадцать: на облупившихся поверхностях проступили слои краски разных цветов и оттенков. Одно из крыльев мостика, и первоначально необычное по виду, казалось, было отломано, а потом снова приварено. Огромные ржавые потеки спускались вниз от вмятин на корпусе. В покореженных перилах некоторые секции заменяли грубо приваренные трубы, арматурный прут и угловое железо.

— Прекрасная маскировка, — одобрил Ллойд. — Как и строительство шахты.

— Мне особенно нравится радарная мачта, — сказал Глинн, указывая на корму.

Даже с такого расстояния Ллойд мог видеть, что краска с нее почти полностью слезла, а куски металла свободно болтаются на старых проводах. Несколько стержней антенны были сломаны и грубо сварены встык, все покрыто слоем копоти.

— Внутри этих остатков мачты, — продолжал Глинн, — находится современнейшее оборудование: пи-кодовая и дифференциальная глобальные навигационные системы, системы переднего обзора и пассивной радиоэлектронной разведки, а также другое радарное оборудование, новейшие станции связи. Если мы попадем в любую нестандартную ситуацию, на мачте достаточно электроники, которую можно включить простым нажатием кнопки.

Ллойд наблюдал, как развернулась стрела крана с тяжелым шаром на тросе. Крановщик осторожно тюкнул грузом в левый борт один раз, потом второй и третий, подвергая изумительно ровный металл новым оскорблениям.

В средней секции корабля трудились маляры с толстыми шлангами, покрывая безупречно чистую палубу имитацией смолы, нефти и гравия.

— Вычистить все это будет трудно, — сказал Глинн. — Но однажды мы сгрузим метеорит и будем готовы продать судно.

Ллойд перевел взгляд на Глинна. Хорошо сказано: «Однажды мы сгрузим метеорит». Меньше чем через две недели корабль выйдет в море. А когда он вернется и с желанной добычи можно будет наконец снять покров, весь мир заговорит о том, что он совершил.

— Разумеется, мы почти ничего не трогаем внутри, — сказал Глинн, когда они снова пошли вдоль мостков. — Жилые помещения просто роскошные: просторные каюты, всюду деревянные панели, компьютерный контроль освещения и климата, спортивные залы, комнаты отдыха и так далее.

Ллойд остановился, заметив оживленное движение у дыры, прорезанной в передней части корпуса. Бульдозеры, гусеничные трактора, фронтальные погрузчики, трелевщики с колесами выше человеческого роста и другое тяжелое горное оборудование ожидало погрузки на корабль. С ревом дизельных двигателей и скрежетом переключаемых передач машины одна за другой въезжали внутрь.

— Ноев ковчег индустриальной эры, — сказал Ллойд.

— Оказалось дешевле и быстрее вскрыть борт, чем грузить тяжелое оборудование краном, — объяснил Глинн. — «Ролвааг» спроектирован как типовой танкер. Три четверти объема корпуса отведено под загрузку нефтью. Остальное пространство занято обычными трюмами, отсеками, машинным отделением и тому подобным. Мы построили специальные отсеки для оборудования и материалов, которые потребуются для работы. Уже загружены тысяча тонн лучшей, высокопрочной стали Мансгейма, четверть миллиона футов слоистого деревянного бруса и все от авиашин до генераторов.

— А что за контейнеры на палубе? — указал Ллойд.

— Они там специально, чтобы создавать впечатление, что «Ролвааг» подрабатывает, перевозя железнодорожные контейнеры. Внутри них лаборатории с очень сложным оборудованием.