Джеффри Дивер: Холодная луна

— Люпонте? — спросила Амелия, подняв глаза от стола с материалами следствия.

Райм перевернул еще одну страницу.

— Вот.

Он читал абзац за абзацем стенограмму многословной дискуссии городского руководства.

«Ну же, ну, — думал он злобно, — переходите наконец к делу…»

И что он там найдет: то, что ответит на его вопросы, или то, что окончательно развеет его надежды?

— Что-то касающееся Часовщика? — спросила Амелия.

На данный момент никаких сведений о нем найти не удалось ни в Нью-Йорке, ни в Калифорнии, где Кэтрин Дэнс начала собственное расследование.

— Это не имеет к нему никакого отношения, — ответил Райм.

Амелия покачала головой:

— Тебе ведь потребовалось дело Люпонте для расследования преступлений Часовщика.

— Отнюдь. Ты сама сделала такой ни на чем не основанный вывод.

— Ну и чего оно в таком случае касается, какого из других твоих дел? — спросила Амелия и перевела взгляд на старые доски, на которых отмечался ход нескольких зашедших в тупик расследований.

— Не этих.

— А каких?

— Если ты меня не будешь перебивать, то скоро узнаешь.

Амелия разочарованно вздохнула.

Наконец Райм дошел до нужного раздела. Остановился, выглянул в окно на голые коричневые ветви деревьев Центрального парка. В душе его теплилась надежда, что в докладе найдет ответ на свои вопросы. Но Линкольн Райм прежде всего был ученым и не доверял нашептываниям своего сердца.

«Истина — единственная цель…»

И какую же истину откроют слова из лежавшего перед ним доклада?

Он вновь взглянул на пюпитр и быстро прочел нужный ему отрывок. Затем перечитал снова.

Мгновение спустя Райм обратился к Амелии со словами:

— Я хочу тебе кое-что прочитать.

— Хорошо. Я слушаю.

Райм коснулся правым пальцем сенсорного устройства, и страницы перелистались в обратном порядке.

— Вот, из самого начала документа. Слушаешь?

— Я ведь уже сказала.

— Отлично. «Данное судебное разбирательство осуществлялось в условиях строжайшей секретности. На процессе, проходившем с 18 июня по 29 июня 1974 г., несколько нью-йоркских полицейских были признаны виновными Большим жюри присяжных по обвинению в вымогательстве у владельцев магазинов и бизнесменов Манхэттена и Бруклина, а также в получении взяток за прекращение следствия по ряду уголовных дел. Дополнительно к упомянутому четверо полицейских признаны виновными в применении физического насилия к жертвам вымогательства. Упомянутые двенадцать сотрудников полиции являлись членами организации, получившей название „Клуб Шестнадцатой авеню“. Это наименование стало символом самых отвратительных проявлений коррупции в полиции».

Райм почувствовал, что Амелия затаила дыхание. Он поднял глаза от отчета и обнаружил, что Амелия смотрит на страницы так, как дети смотрят на змею, которую они нашли на заднем дворе.

Райм продолжил чтение.

— «Не существует большего доверия, чем то, которое питают граждане Соединенных Штатов к сотрудникам правоохранительных органов, кому доверена защита законных интересов жителей страны. Полицейские из „Клуба Шестнадцатой авеню“ своим поведением не только подорвали названное священное доверие и не только совершили ряд преступлений, которые призваны были предотвращать, но навлекли позор на своих мужественных товарищей, честно выполняющих свой долг перед страной и ее народом.

На основании всего выше сказанного я, мэр города Нью-Йорка, награждаю следующих офицеров, сотрудников полиции, медалью за мужество в знак признания их заслуг в том, что постыдным преступлениям был положен конец и виновные в них предстали перед судом: офицера патрульной службы Винсента Паццини, офицера патрульной службы Германа Сакса и детектива третьего класса Лоуренса Кёпеля».

— Что?! — прошептала Амелия.

Райм продолжал чтение:

— «Все перечисленные здесь офицеры много раз рисковали жизнью, собирая информацию о злоумышленниках и улики, которые впоследствии могли быть представлены на суде. Из-за особого характера выполнявшегося ими задания и опасности, которая все еще угрожает им и членам их семей, награды вручаются им сегодня в обстановке строжайшей секретности, а отчет о церемонии награждения будет храниться в специальном архиве. Но я хочу заверить всех трех мужественных героев, удостаиваемых сегодня высокой награды: несмотря на то что мы выражаем им свою глубочайшую признательность в столь узком кругу, это признательность от имени всех честных граждан нашего большого города».