Андрей Рубанов - Живая земля

Некоторое время Денис озабоченно размышлял о непроизвольной дефекации – еще не хватало. Но постепенно обещанные чиновником неприятные ощущения исчезли, зато появились приятные: едва вышел из коридора в зал прибытия, как ему улыбнулась маленькая изящная девушка в ярко-красном; чтобы отвести взгляд, гостю столицы пришлось опять напрячь свою железную волю. Еще минуту назад Денис не подозревал, что такие яркие, нежные девушки вообще существуют в природе.

Не только девушка – буквально все тут выглядели ошеломительно.

Никаких самовязаных свитеров, самокатаных валенок и самодельных волчьих шубеек, никаких штанов хаки, телогреек, лаптей, унтов, резиновых сапог и ботинок типа «колхозник», фуфаек из грубого льна и даже дорогостоящих контрабандных китайских пуховиков – одежды столичных жителей были тонкие, необычные, элегантные и весьма на вид удобные. Сами граждане явно были достойны своих мерцающих комбинезонов, тонких рубах и легких туфель. Спокойные открытые лица, скупые жесты, негромкие мелодичные голоса. Почти все – в черных очках.

Он вышел на площадь, вдохнул – воздух был хорош – и огляделся.

Купол, разумеется, не был виден.

Над чередой аккуратных трехэтажных домиков реяли в воздухе полупрозрачные буквы, исполненные монументальным шрифтом:

ВЖИВЛЯЙ И ЖИВИ.

Чуть в стороне и сбоку мерцал другой слоган, гораздо менее масштабный, но зато более веселый – слова меняли цвет и как бы флиртовали друг с другом:

ДА ЗДРАВСТВУЕТ БЕСКОРЫСТНАЯ РОССИЙСКО-КИТАЙСКАЯ ДРУЖБА!

Тут гостя столицы потянули за рукав, он вздрогнул и увидел давешнюю миниатюрную красавицу в красном.

На груди ее неярко, но приятно светился значок: оранжевые буквы на фиолетовом фоне. БЕРОКО. Значок был красив, но грудь – еще лучше.

– Привет, Денис, – весело сказала красавица. – А я про тебя знаю.

– А я про тебя – нет, – ответил Денис.

– Хочешь – скачай. В смысле имплантируй. Прямо сейчас. В моем файле и фото есть, и видео, с запахами…

– Хочу. Только попозже. – Денис ощутил слабую головную боль. – Стой, погоди… Полина…

– Потерпи, – миролюбиво сказала Полина. – Я вживила тебе только имя.

– У вас тут со всеми так?

– Как?

– Ну… – Денис вздохнул и подумал, что выглядит глупо, ему не следует быть таким напряженным, а следует быть расслабленным и уверенным. – Идешь себе, никого не трогаешь, подходит девушка, ты ее впервые видишь, а она – хоп – и вставляет тебе в голову свое имя… И еще – пару картинок… в рискованных нарядах…

Полина тряхнула волосами и рассмеялась:

– Не со всеми. И сама я не такая, как все. Я девушка прозрачная и бескорыстная. Просто ты мне понравился. Ты красивый. Только зря надел бамбуковый ремень.

– Почему «бамбуковый»? Кожаный.

Она погладила его по бицепсу.

– За что и люблю туристов. Они как девственники. Ничего не знают. Ладно, я потом тебе все вживлю. Или словами расскажу. Как захочешь. Ты, Денис, только в свой личный файл ничего пока не ставь. Кроме того, что есть. Имя, фамилия, откуда приехал, красная метка, зеленая метка – больше ничего не надо.

– Метки поставил не я.

Полина опять рассмеялась.

– Да знаю я. Зеленая метка – это возбуждает. А красная – тем более. Потом расскажешь, ладно?

– Ладно, – кивнул Денис. – А о чем?

– Кого ты убил.

– Я никого не убил. Это мой отец.

Полина, заметно разочарованная, кивнула:

– Знаешь, я прозрачная девушка, я тебе сразу скажу: у меня тоже была метка. Желтая. Почти два года. Но я очень старалась, и ее стерли.

– Желтая, – пробормотал Денис, застеснявшись. – Это значит…

– Да. Увлекалась. В старших классах. Но теперь все в прошлом.

– А почему ты сказала, что у меня бамбуковый ремень?

– Бамбуковый – значит, китайский. Сделанный в Китае. В нашем городе не любят бамбуковых вещей.

– А как же «российско-китайская дружба»?

Полина показала пальцем на свой значок:

– Это видишь?

– Вижу.

– Я член общества БЕРОКО. Бескорыстные российско-китайские отношения. Бескорыстные, понимаешь? Дружить дружим, но одеваемся в свое. Понял, турист?

– Понял, – вежливо ответил Денис. – А теперь – извини, Полина. Меня встречают.

Площадь перед вокзалом украшала скульптура: адмирал Колчак в полный рост. Возле скульптуры маячил очень высокий, очень худой седовласый человек в нелепом обвисшем пиджаке, с лицом старика и движениями мальчишки – он прохаживался взад-вперед, как прохаживаются люди скорее энергичные, нежели нервные, то сутулясь и опуская глаза в мгновенной задумчивости, то распрямляя спину и плечи и всматриваясь в толпу прибывших; и когда распрямлял – становилось заметно, что плечи весьма широки.