Андрей Рубанов - Живая земля

Модест нахмурился, переложил ящик из руки в руку.

– Но это семя, – задумчиво произнес он, – не лежало в земле ни одной минуты. Это клон. Его вырастили искусственно.

– Откуда знаешь?

– Слишком слабый ток.

– Слабый? – изумился Денис. – Я этот проклятый ток за десять метров чувствую.

Модест покачал головой.

– От настоящего семени, – сказал он, – ток должен быть сильнее. Во много раз. Если бы это было настоящее семя, ты бы к нему вообще не подошел. Извини за прямоту – просто обосрался бы. От страха.

Денис помедлил. «Сейчас, – подумал он, – контейнер с семенем стебля исчезнет из моей жизни, и хочется верить, что навсегда; из-за него погиб мой друг и сам я едва не погиб; почему я ничего не чувствую?»

– А кто, – спросил он, – тебе это все сказал?

– Никто, – ответил Модест. – Я просто знаю, и все. С детства. Ты знаешь, как дышать, как есть и пить, – а я знаю, что такое семя стебля.

– И ты знаешь, что с ним делать?

– Да. Знаю.

– Скажешь?

Модест вздохнул.

– Ничего с ним не надо делать. Пусть лежит. Пребывает в покое. А где оно лежит и как оно лежит – не должен знать ни один гомо сапиенс.

– А потом что?

– Ничего. Если с ним что-то произойдет – оно произойдет само собой. Без твоего или моего участия.

В печке звонко треснуло, и пламя загудело на полтона выше.

– Значит, Модест, ты не сеятель, – сказал Денис.

– Конечно нет. Какой же я сеятель? Я обычный зеленый человек.

Денис подумал, посмотрел на печку, на свою телогрейку, на висящую рядом кроличью шубу Тани и сказал:

– И я не сеятель.

Модест переступил с ноги на ногу.

– Сеятель ты или не сеятель – через два часа жду тебя внизу. Снег будем чистить. У подъезда и возле троллейбусной остановки. Лопату не забудь.

– Не забуду, – ответил Денис. – Что за разговоры, Модест? Когда, черт возьми, такое бывало, чтобы я забывал свою лопату?