Андрей Рубанов - Живая земля

– Как она, кстати?

– Нормально, – сказал Денис со специальной ленцой надежно женатого мужчины. – Тебе бы тоже надо подругу найти. Пора, брат.

Модест щелкнул языком в своей обычной манере и вздохнул:

– Не получается. Я тут с одной из наших переписывался, хорошая девка, девятнадцать лет, сто десять килограммов, цвет редкий, нежно-изумрудный, как мякоть у киви… Вроде была симпатия, интерес взаимный – а она возьми и корни пусти… В общем, ерунда получилась. Нынешние бабы странные. Ни в чем меры не знают. Или работают как безумные, или, наоборот, палец о палец не ударят… Разве ж можно в наше время меры не знать?

– Нельзя, – согласился Денис.

– Вот и я говорю – ну их к дьяволу, баб… А твоя что – больше не хочет под Купол?

– Может, и хочет, – усмехнулся Денис. – Но молчит. Там же целая эпопея вышла. Демографический инспектор – друг моей матери, и я его уговорил, чтоб он анкеты подделал, кое-что подправил… И Таню мою не взяли под Купол. Хотя должны были взять… Она рассчитывала на своего миллионера Голованова, но на него дело завели, и он эмигрировал в Чили. Так что ничего у моей Тани не вышло.

– С твоей и божьей помощью, – подсказал Модест.

– Ну да. Наверное. Теперь я ей сказал, что, если она еще раз про Купол заговорит – я возьму зародыш, отвезу и высажу прямо в центре Новой Москвы. Возле офиса корпорации «Русский литий». Годунов поможет. Он как раз новую книгу пишет. «Семя господа нашего». В общем, Таня все поняла.

– Это ты правильно, – сказал Модест. – Иди сюда. Посмотри, что я тебе притащил.

Денис заглянул в мешок.

– Березовые?

– А как же. Сухие, гореть будут – как порох.

– Спасибо, друг. Давай-ка мы подбросим полешко, прямо сейчас, а то холодно у меня…

Зеленый человек посмотрел, как Денис шурует в печке кочергой, и посоветовал:

– Переезжай вниз. Куда-нибудь на десятый уровень, там сейчас хорошо топят. Жить в Москве и печкой греться – это не дело.

Денис кивнул.

– Заберешь у меня зародыш – сразу переберусь. Но пока тварь у меня – мне к людям нельзя. Побаиваюсь.

– Это ты правильно, – похвалил Модест.

– Хочешь посмотреть?

– Нет.

– И я не хочу, – пробормотал Денис. – Раньше, бывало, я по два часа сидел, глазел. Оно со мной разговаривало. Подмигивало. Иди, посмотри. Интересно же.

– Слушай, – сказал Модест. – Ты бы хотел увидеть момент своего зачатия? Посмотреть, как твой папа и твоя мама… Или лучше, как твой дедушка твою бабушку…

Денис подумал и сказал:

– Наверное, нет.

– То есть тебе это было бы неприятно?

– Конечно.

– Вот и мне неприятно, – сухо произнес Модест. – Давай контейнер, и я пойду. Дел много.

Денис выдвинул ящик из-под стула.

– Нам надо было сразу тебе его отдать, – пробормотал он. – Глеб остался бы жив…

– Чего ж не отдали?

– Сомневались.

– Во мне?

– В себе, – сказал Денис. – А что ты с ним сделаешь?

– Увезу, – ответил зеленый человек. – Его надо подальше от людей держать. Чем дальше – тем лучше. Есть у меня парнишка надежный, из наших… Хороший малый. Тридцать лет живет, как доктор прописал. Где – не скажу. Но место глухое, дальнее…

Модест взялся за ручку, поднял контейнер, взвесил в руке.

– Слушай, – сказал Денис. – А может, его на самом деле – под Купол? Бросим в почву – и все, нет никакого Купола!

– А дальше что? Все разложенцы резко заживут правильной жизнью?

– Да, – сказал Денис. – Ты прав, Модест. Не заживут. Забирай. Увези к парнишке надежному. И не говори куда.

– Не скажу, – серьезно произнес Модест. – Ладно, брат. Дай мне тряпицу какую, завернуть ящик, а то – сам знаешь…

Денис высыпал дрова – запахло баней, деревней, правильной жизнью – отдал мешок и спохватился.

– Погоди, Модест. Слушай… Говорят, что семя стебля ни в коем случае не должно соприкасаться с водой. Но если семена упокоены во прахе… ну, то есть лежат в земле – там же есть всякие грунтовые воды…

Собственно, он не очень знал, что такое правильная жизнь. И тем более не знал, чем она пахнет. Но догадывался, что пахнет она просто. Дровами, штопаными телогрейками, женой, снегом, чаем. Еще – кровью разрубленных на части врагов. Конечно, она пахнет не только примитивными навозными радостями физического труда; она может иметь запах сверхмощных литиевых аккумуляторов и даже ракет для суборбитальных полетов; тут главное – куда и зачем летать; кого и зачем питать от тех аккумуляторов.

– Чудак, – сказал Модест. – Ты, видать, географию плохо учил. А я – мутант, гомо флорус, я про почву и воду знаю все. Что значит «лежат в земле»? Какую землю ты имеешь в виду? Под нашими ногами – много километров осадочных пород, там есть плотные, глинистые слои, они вообще не пропускают воду…