Михаил Логинов - Битва за Кремль

Возможно, на таких враках его бы и разоблачили, атаку на капитана разбавил вопрос, адресованный Столбову.

— Скажите, — спросила его журналистка «Питерской правды», — вы не могли бы точно так же договориться с районной пожарной частью, чтобы она погасила бы лесные пожары во всей области?

— С этим сложнее, — честно ответил полпред.

Ни полпред, ни журналисты, не заметившие в эти утренние часы, как усилился ветер, еще не знали, насколько все стало сложнее. Южное побережье Финского залива еще было свободно от дыма, но с северо-запада на город шло кромешное наступление. Нежданное, быстрое и страшное.

К вечеру видимость в Питере упала вдвое. Если судить по звонкам в диспетчерские «Скорых», можно было подумать, что из больных в городе остались только астматики. Люди закрывали окна, но гарь пробивалась в щели. А хозяева стеклопакетов выглядывали сквозь них на улицу, как посетитель океанариума глядит на акулу. Вот только прекратить эту экскурсию можно было, лишь вынырнув через аквариум, в котором вольготно плещется хищница.

Первым панику поднял Интернет. Изрядная часть сообщений была обычными заполошными страшилками и пугалками, но, в отличие от других привычных катастрофичных кросспостов, на этот раз делить следовало не на два, а с более щадящим коэффициентом.

К вечеру дрогнули FM-станции и начали разбавлять бессмысленные сводки МЧС выдержками из блогов, а иногда давали прямые звонки слушателей — пусть скажут в прямом эфире, как есть.

Так появились сообщения очевидцев, что по Карельскому перешейку в сторону города идет огненный вал…

Что сообщение по трассе «Скандинавия» невозможно из-за падающих горящих деревьев и сгоревших большегрузных машин…

Что несколько садоводств окружены огнем, и жители ручными насосами поливают периметр, чтоб огонь не прорвался по высохшим кустарникам к домам…

Что железнодорожное сообщение с Выборгом тоже прервалось из-за горящего эшелона с нефтяными цистернами в районе Белоострова, а пожар на других участках пути не позволяет пожарному поезду подъехать и потушить.

Где, правда, где ложь, разобраться не мог никто. Поэтому предполагалось худшее. К примеру, в полдень начальник ГУВД опроверг блокировку трассы «Скандинавия», а «Радио твоей дороги» сообщало с подтверждением очевидцев: с 18.00 гаишники не пускают автотранспорт дальше Зеленогорска и разворачивают его в город.

Примерно тогда же телевизионщики городских каналов прекратили экстренные выпуски, посвященные задержанию беспрецедентной партии наркотиков. Точнее, выпуски продолжались, но наркотики стали новостью второго плана, а скоро вообще исчезли из эфира — не до них.

Телевидение то давало репортажи, если съемочной группе удавалось приблизиться к горящей точке, то новости с Киевского и Московского шоссе, на которые устремились беженцы. Новости были безрадостные: аварии в дымной мгле приводили к безнадежным пробкам — дороги встали. Первый репортаж с Московского вокзала был о битве возле билетных касс.

Следующий репортаж — о том, как толпа, повредив электронные турникеты, штурмует поезда, надеясь, в случае удачи, расплатиться наличными. Или не надеясь, думая лишь об одном: забраться и уехать.

Между репортажами на экране появлялись эксперты: профессора каких-то подозрительных академий, отставные или уволенные специалисты, просто знатоки мироздания. Они сыпали цифрами о концентрации веществ, не запомнившихся зрителям и с уроков химии в средней школе. Показывали графики, начерченные на блокнотных листах. По совокупности прогнозов выходило, что все плохо, а будет еще хуже и, если ветер не переменится, через 24 часа по Питеру без противогаза не пройдешь.

По традиции полагалось выступить кому-нибудь от власти и опровергнуть паникеров. Но власть на экране не появлялась. Губернатор отбыла на конференцию по модернизационной модели развития приморских мегаполисов. Конференция происходила в австралийском городе Мельбурне. Оставленный ею заместитель был на больничном. А почему не возвращается губернатор, понятно: Пулково-2 уже несколько часов не принимало самолеты.

Сергеич, а в третьем классе, конечно, не Сергеич, а Вадик Савельев, однажды здорово достал училку, и она не пустила его в сортир. А ведь он хотел без дураков. Выпил на переменке стакан компоту, еще стакан ему проиграл Воробьев. Два стакана жидкости создали эффект, равный литру пива, зараз выжранного начинающим питухом. Уж как он глазел на Марь Иванну, как потом начал ее просто молить, как шепотом обещал обоссаться, если не отпустит в тубзик. Не пустила, а он, правду скажем, дотерпел.