Михаил Логинов - Битва за Кремль

— Стой! Стой, стрелять буду! — И поднял руку с пистолетом.

Даже выстрелил. Конечно, вверх. Только один раз. После чего повалился, сбитый автоматный очередью. Его растерявшийся напарник не сразу сообразил, что автоматы бывают с глушителем.

Женщина с плакатом перескочила канаву и очень благоразумно спряталась за кустом. Из проезжающего кортежа Столбова разглядели батальную сцену и все поняли. Поэтому четыре машины ускорились и одна за другой лихо свернули, уйдя на узкую проселочную дорогу.

Из кузова «бычка», уже не таясь, — сорвалась засада! — палили из автоматов вслед уходящим машинам. Если и зацепили, то не остановили.

Сержант Иванов видел, как снизу, от моста несется еще одна машина-внедорожник, но не сомневался: кортеж Столбова оторвется. Опасность была только от «бычка» — он тоже направился к перекрестку. Автоматчики прекратили огонь, и сержант понял почему: они встали в кузове с гранатометами в руках.

«Восемь домов, а там — чистое поле, — отстраненно думал сержант, бывавший в командировках на Кавказе и понимавший такие нюансы, — если мастаки, то не промажут».

Так он думал. А ноги уже внесли его в кабину ворчавшего старенького «козелка». Потом вдавили газ. А потом, самое неожиданное, руки вывернули руль и он с истошным, испуганным матюгом двинул машину вперед. Навстречу «бычку», заложившему крутой вираж. Настолько крутой, что от неожиданного тарана «бычок» перевернулся в кювет, а гранатометчики вообще перелетели кабину, расставшись в воздухе со своим оружием.

«Козелок» пострадал меньше, но сержант расквасил лицо, крепко разбил голову, почти ничего не видел и даже не пытался вывернуть. Его машина по-прежнему блокировала узкую дорогу.

— Бля! Мы вас победим! — крикнул он, разглядев две фигуры рядом с машиной.

Выстрелов не услышал. Во-первых, с глушителем, во-вторых, резали почти в упор.

Хуже всего пришлось шоферам. Все остальные участники поездки позволили себе по полтиннику коньяка — расслабиться после происшествия, а шоферы глядели с тоской.

Начальник местного штаба, он же директор местного лесничества, знал все проезжие тропы района и без спутниковых карт. То, что погони нет, поняли сразу, но все равно хотели отъехать подальше. Минут за двадцать домчались до федеральной трассы. Здесь и сделали остановку. Во-первых, один из операторов был ранен в плечо — единственный людской ущерб, требовавший «Скорой помощи». Парень постанывал, но хвастался тем, что успел ухватить на камеру часть баталии. Требовалось также заменить две простреленные машины. Во-вторых, в более-менее спокойной обстановке связаться с властью, сообщить о происшествии. И назначить на вечер пресс-конференцию, уже в Москве.

Батяня, стократно изругавший себя за то, что не оказался в группе сопровождения («Больше без меня ни одной поездки!»), уже мчался в область. Столбов приказал ему сначала посетить место происшествия и выяснить подробности.

Весь передвижной штаб партии «Вера» собрался в небольшой кружок возле машин. Столбов сказал:

— Ну что, барышни и мужики. Если у кого-то были иллюзии, в какое говно мы влезли, то сейчас их нет. Убьют и не спросят. Кто хочет соскочить — не держу, понимаю. У кого дети, у кого родители. Продолжаем банкет? Ну, тогда еще по глотку и поехали.

— Куда? — спросил начальник местного штаба.

— К избирателям. Они же нас ждут. Теракт — нормальная причина, чтоб опоздать, но совсем не явиться — свинство.

Из большого интервью Столбова:

Это правда, что в девяностые годы сгорел ваш дом и в нем погибли ваша жена и дочь?

Правда, но не совсем. Не в девяностые, а в нулевые, и не просто сгорел, а был подожжен за то, что я не хотел отдавать предприятие и пожаловался власти на вороватых чиновников. Меня не защитили, предприятие было отнято, мою жизнь после пожара спасли врачи. С той поры я не жалуюсь.

Вы с тех пор так и не женились. Почему?

Я могу взять в жены только любимого человека, а больше терять любимых не хочу. За себя не боюсь. В меня и стреляли, и взрывали, и жгли. В восемьдесят восьмом году я два дня просидел в зиндане: полевой командир решал, что ему выгоднее — продолжить переговоры или отрезать мне голову. Так что я и Бутырки не боюсь. Но пока я не уверен, что смогу защитить свою любовь, жены, у меня не будет.

— Что скажешь, полевой эксперт? — устало спросил Столбов.

— Я по делу шухер поднимал, — ответил Батяня, — кореша мои работали. Я лишь полчаса там покрутился, пока генералы из Москвы меня не погнали — со следаками договориться всегда можно. Так вот, по беглом осмотре, все сделали грамотно, только бдительную гражданку не учли.