Эрик Фраттини - Водный Лабиринт

— Как ты считаешь, почему он хочет держать ее в тайне?

— Подумай, девочка! Если Грек, то есть Каламатиано, узнает, что Колаяни говорил с тобой о книге Иуды, то разозлится так, что вполне может утопить итальянца в реке Арно. Каламатиано личность загадочная, он любит обделывать свои дела в секрете, и вдруг Колаяни, его бывший подручный, обсуждает что-то с одним из наших партнеров! Поэтому итальянцу совсем не хочется, чтобы тебя и его видели вместе.

— Почему же он согласился со мной встретиться?

— Вероятно, потому, что знал твою бабушку. Он сказал мне, что очень ее уважал. Она была одним из немногих порядочных людей в грязном мире торговли древностями, где все привыкли предавать друг друга.

— Где я могу его видеть?

— Во Флорентийском университете. У него занятия по вторникам и четвергам. Колаяни сказал, что можно подойти сразу после лекции. Думаю, он кое-что знает о книге Иуды и особенно о том, что с ней происходило во время Крестовых походов. Поговори с ним.

— Завтра как раз четверг. Наверное, я сегодня доберусь до Флоренции, это всего в двух сотнях километров. Да, пожалуй, так и сделаю.

— Если выясню что-нибудь про Эоланда или про обстоятельства смерти Лилианы Рэмсон, то позвоню тебе.

— Звони в Венецию. Роза, наша служанка, всегда дома. Оставь ей сообщение, если меня не будет. Ну что ж, прощаюсь. Береги себя.

— Ты тоже. Помни, я всегда могу прислать в Венецию своих племянников. Два крепких египетских парня — это по-надежней, чем какой-нибудь ваш педераст-мафиози.

— Ничуть не сомневаюсь в этом. Пока, Резек. Целую.

— Береги себя.

Афдера принялась наводить порядок в своих мыслях, но тут раздался стук в дверь. Это оказалась Роза.

— Пришел господин Сэмпсон. Хочет вас видеть.

— Хорошо, пусть придет сюда.

Адвокат, как всегда, был безупречно одет. На нем был любимый синий костюм в тонкую полоску и галстук «Маринелла».

— Как дела, родственничек? — со смехом спросила Афдера.

— Пока еще не родственничек. — Сэмпсон наклонился и чмокнул ее в щеку. — Как съездила в Египет и Швейцарию?

— Очень плодотворно. Собираюсь дать тебе кое-какие распоряжения. Нужно связаться с Ренаром Агиларом, директором фонда Хельсинга, и вместе с ним подготовить проект договора о продаже Евангелия Иуды некоему таинственному миллионеру.

— При чем тут Агилар?

— Он выступает в роли посредника. Миллионер не желает называть своего имени, но, как заверил Агилар, согласен на условия, которые выдвинули мы с Ассалью. Займись этим делом. Я даю тебе все полномочия, необходимые для ведения переговоров и подписания контракта.

— Какова сумма сделки? — поинтересовался адвокат, делая пометки в черной книжечке.

— Восемь миллионов долларов. Деньги перечисляются на счет в швейцарском банке. Номер мы им укажем.

— Ты склонна доверять Агилару в том, что касается этого дела?

— А зачем ему нас обманывать? Если он сделает это, то будет отвечать перед судом. Поэтому все должно быть подготовлено наилучшим образом, прежде чем книга попадет к нему в руки. Мне не хотелось бы потом добиваться ее возвращения.

— Будь спокойна. Сперва изучу все обстоятельства сделки, потом подготовлю контракт и покажу тебе, прежде чем послать его Агилару.

— Подготовь, и побыстрее. Кстати, Ассаль сказала, что мне надо подписать какие-то бумаги, оставшиеся от бабушки. А еще у тебя есть письмо от нее.

— Да. Я начал приводить ее дела в порядок, и возникли разные вопросы. Ты должна заверить документы о передаче собственности. Имеется в виду Ка д'Оро и дома у Женевского озера, на Елисейских Полях в Париже, на острове Джерба в Тунисе. Кроме того, есть недвижимость в Америке, принадлежавшая твоим родителям. Я говорю о домах в Нью-Йорке и на острове Мартас-Виньярд. Подпиши здесь, здесь и здесь. — Сэмпсон показал пальцем. — Вы с сестрой договорились, как поделите наследство?

— Нет. Может быть, мы сохраним все эти владения в общей собственности. Будь готов к тому, что я попрошу твоего совета насчет тех домов, которые нам не нужны.

— Хорошо. Буду ждать твоего решения.

— Ладно, давай перейдем к бумагам. Значит, ты все-таки решился попросить руки моей сестры?

— Я послушался тебя, набрался мужества и сделал это. Хочу, чтобы она стала самой счастливой женщиной в мире.

— Если не станет, то я убью тебя! Даю честное слово. Поцелуй меня крепко, дорогой шурин.

Афдера с Сэмпсоном стояли, тесно обнявшись, когда в библиотеку вошла Ассаль.

— Надо же! У меня сейчас случится приступ ревности.