Николай Усков - Семь ангелов

– Хочу съездить в Авиньон и попытаться найти ответ на твой вопрос – где труп Климова? Полагаю, там был подземный ход.

– Подземный ход? И без меня?! – в голосе Пылкой чувствовалась обида.

Алехин обреченно процедил:

– Садись.

Всю дорогу Ксантиппа вспоминала, на каких машинах и с кем ездила. Алехин отметил закономерность. На дешевых машинах ей попадались «говновопросовы», и это было сразу очевидно по запаху пота или, в худшем случае, по какому-нибудь мелкому свинству, типа заросших подмышек или слова «лОжить». Поэтому отношения заканчивались, не успев толком начаться. Впрочем, на дорогих авто ездили те же «говновопросовы», но тщательно замаскированные белой фланелью и ароматом Terre от Hermes. Этим оборотням Ксантиппа и отдала лучшие годы жизни. Она, как правило, их спасала, лечила, прятала от разбойников, отпаивала, холила и бинтовала. Словом, была нянькой, жилеткой, грелкой и кошелкой, ожившей мечтой русской классической литературы, но с объемистым бюстом. Правда, как только в жизни Ксантиппиных мужчин что-то налаживалось, они безжалостно бросали ее. И непременно в тот самый момент, когда у Пылкой была страшная ангина, цистит, ремонт или заблокирована карточка.

Ксантиппа как раз заканчивала очередную сагу про бессердечного хозяина вещевого рынка, когда Алехин заметил нечто странное. Прямо за ними нарисовался огромный, зверского вида «Хаммер». Кен утопил педаль газа в пол, пятисотсильный двигатель «Ягуара» издал фирменный рев и выбросил машину вперед. Плетущийся перед ними «Ситроен» в ужасе ретировался в правый ряд. Но «Хаммер» не растерялся. Он мгновенно настиг «Ягуар» и – Алехин не мог поверить – боднул его хромированным кенгурятником. Все произошло так быстро, что Кен даже не успел испугаться. Машину подбросило. Впереди начинался вираж – дорога плавно изгибалась, опоясывая невысокие горы. От удара автомобиль несло прямо на металлическое заграждение. Кен рванул руль вправо, вылетел в другой ряд. Раздался вой клаксонов. Видимо, кто-то шел на него сзади и теперь бешено тормозил. Газ в пол – и «Ягуар» оторвался.

– Уу-х, – выдохнул Алехин.

– Мамочки! Что это было? – завопила Ксантиппа. Ответить Алехин не успел.

Они въезжали на мост. «Хаммер», который было пропал из виду, вновь образовался сзади. Новый удар был значительно сильнее. Алехин стукнулся грудью о руль и на секунду потерял контроль. Этого было достаточно, чтобы «Ягуар», не вписавшись в вираж, снес заграждение и сорвался вниз. Машина плюхнулась в воду, подняв облако брызг. Их спасло только то, что это был кабриолет.

Оказавшись под водой, Кен отстегнул ремень, Ксантиппа уже освободилась, но вела себя странно, выпускала каскады пузырей и показывала рукой куда-то вниз. В мутной речной воде автомобиля почти не было видно. Алехин не стал разбираться, он бесцеремонно обхватил Пылкую и потянул наверх.

Когда они, наконец, добрались до берега, Ксантиппа взвизгнула:

– Это е….й рок какой-то! Мои новенькие лодочки Prada. Вот дура! Я их сняла в машине. Кенчик, может, их еще можно спасти?

– Она всегда так много говорит? – раздался женский голос.

Алехин и Пылкая вздрогнули. Перед ними возникла девушка в спортивном костюме, на глаза у нее была надвинута бейсболка.

– Целы? Идти можете? – спросила она по-русски.

– Да, – растерянно признался Алехин.

– Тогда быстро. Он сейчас будет здесь.

– Но Антуан же мертв, – всполошилась Ксантиппа.

– Антуан… – она на секунду умолкла, пытаясь, вероятно, вспомнить, о чем идет речь. – При чем тут Антуан?!

– То есть как при чем?! – обиделась Ксантиппа.

– Вам надо уходить, – отрезала девушка, – этот человек убивает без сожаления.

– Кто это?

– Еще пять минут, и, думаю, вы с ним встретитесь, – они дошли до небольшой тропинки, уходящей в рощу.

– Труп Климова находится в доме, Иннокентий Александрович. Вы абсолютно правы, – продолжила девушка, – он пролежал там все это время. Я знаю, что вы знаете, где именно.

– Я? – удивился Алехин.

– Агалакова сделала дурацкий репортаж. Но Глускер обратил внимание на то, на что следовало.

– Вадик Глускер с НТВ? – уточнила Ксантиппа. – Обожаю его! Он такой большой умный сенбернар. А какие глаза?! Утонуть можно! Черная средиземноморская ночь, Гефсиманский сад, – мечтательно мурлыкала Пылкая. Хрустнула ветка, Алехин оглянулся, девушки в бейсболке нигде не было.

– Вы в рубашке родились, господа! – Кен услышал знакомый голос. – Я, признаться, был уверен, что вы расшиблись насмерть. «Страшная трагедия на автобане, – ернически объявил голос, – до каких пор эти сумасшедшие русские будут гонять по нашим дорогам на своих заряженных тачках?»