А Брэди - Обман

Каждый раз, когда капли ползут вниз, он нагибается и слизывает их. Я покрываюсь мурашками и резко вздыхаю от каждого его прикосновения.

Потом моя голова падает на подушку, я смотрю в потолок и думаю, что же я здесь делаю. Мысленно я все еще у себя в квартире, в углу ванной, закрываю голову руками, но я делаю над собой усилие и возвращаюсь в настоящий момент. Должно быть, всходит солнце, потому что город за окнами начинает постепенно проявляться, как фотография, погруженная в реактив. Знакомое ощущение страха зарождается где-то в животе и поднимается вверх, к горлу. Когда встает солнце, а я не сплю, у меня возникает странное чувство, что время бежит слишком быстро, утекает сквозь пальцы, его осталось так мало и нужно ухватиться за что угодно, только бы замедлить, замедлить, замедлить его ход.

Моя голова запрокинута, и я вижу все вверх ногами. Горизонт перевернут, а контуры зданий, тоже перевернутые, похожи на гигантские, величиной с небоскреб, буквы. ЛУКАС, читаю я, поскорее отворачиваюсь от окна и несколько раз моргаю, чтобы отогнать ужасное видение. Эй Джей подхватывает меня, когда я поднимаюсь, и мои волосы падают ему на плечи. Он опять обнимает меня и осторожно отнимает бокал. Потом ставит его на ночной столик, берет меня на руки и несет к окну, без малейших усилий, как будто я легкая, как балерина. Он задергивает занавески и утыкается лицом мне в шею. Все вокруг тускнеет, город снова исчезает в тени. Эй Джей бросает меня на кровать и ложится сверху.

Пока я вожусь с ключами от подъезда, солнце уже поднимается над крышами домов. Знаю, я не должна была оставаться у Эй Джея до такого часа, но после Лукаса и всего, что случилось, я просто не могла сидеть дома одна. Мне нужно было поехать к Эй Джею. Но только – господи! – зачем же я столько выпила? Вваливаясь в лифт, я одним глазом смотрю в телефон. 6:16.

У меня еще есть время.

Я выпью кофе, приму душ и протрезвею. И пойду на работу в чистой одежде.

У меня есть время.

У меня есть время.

Как все пьяные, которые хотят казаться трезвыми, я гигантскими шагами выхожу из лифта и направляюсь к своей квартире. Опираюсь левым плечом о дверной косяк и пытаюсь засунуть ключ в замочную скважину. Ничего не получается. Этот ключ сделан из пластилина, честное слово. Я несколько раз глубоко вдыхаю и выдыхаю, концентрируюсь на замке и наконец открываю дверь. От слишком резкого солнечного света слезятся глаза. Я включаю кофеварку. Времени на то, чтобы помыть голову, нет, но я могу постоять под горячим душем, хорошенько пропотеть и вместе с потом выгнать из тела алкоголь. Или наоборот – нужен холодный душ?

Я вылезаю из одежды и встаю под чуть теплую воду. Сплевываю, чтобы избавиться от вкуса бухла, и начинаю так яростно чистить зубы и язык, что даже давлюсь. Я засовываю щетку в рот еще глубже, и к горлу подкатывает тошнота. Если меня вырвет всем тем, что я выпила, то станет гораздо, гораздо лучше, и я продолжаю нажимать на язык до тех пор, пока коричневая струя блевотины не орошает мне ноги. Я ополаскиваю щетку, беру душ в руки и смываю отвратительную лужу. Теперь ванна чистая. Я оттираю кожу скрабом с цветочным запахом и убеждаю себя, что все будет нормально.

В метро меня мучает отрыжка – резкий запах зубной пасты и рвоты. Он так и стоит у меня в горле. Я смотрю на других пассажиров в вагоне. Вроде бы никому не кажется, что я выгляжу подозрительно. Это воодушевляет, и я, как мне представляется, набираюсь энергии на предстоящий день. Я прихватила из дома термос с кофе и теперь попиваю его маленькими глоточками, а по дороге в «Туфлос» остановлюсь у закусочной. Жир. Мне необходимо съесть что-то жирное – бекон, яичницу и сэндвич с сыром, чтобы «смазать» желудок. Я снова бросаю взгляд на телефон – уже открыв оба глаза: 7:53. У меня все получится.

Я сижу в кабинете, ем яичницу с беконом и сыр и пью вторую порцию кофе, как вдруг мне чудится, что от моих волос воняет. Я распускаю хвост и подношу пряди к носу. В самом деле. Они пахнут сигаретами и ночью, проведенной не дома. Я достаю из ящика стола освежитель воздуха и поливаю им голову. Потом иду в туалет, сушу их под сушилкой для рук и пытаюсь расчесать пальцами. Это дико унизительно, и я вполголоса проклинаю Лукаса за то, что он практически толкнул меня в объятия Эй Джея, точнее, в его постель. Мне так требовалось утешение. Черт тебя раздери, Лукас, сраный говнюк! Я же знала, что сегодня не могу пропустить рабочий день!