Джеймс Грейди - Бешеные псы

Оттуда, где стоял белый «кэдди», Хейли, которую Эрик все еще тесно прижимал к себе, крикнула что есть силы:

— Чего ты хочешь?

Ланг встал, повернулся к ней:

— А чего хочет каждый из нас?

Эрик всхлипнул. Еще теснее сжал Хейли. Повинуясь команде нашего начальника.

Мизинец, мой левый мизинец дернулся.

— Ты хочешь убить меня, — сказал Ланг Хейли. — Да тише ты, не дергайся так, а то Эрик уже и так пламенеет.

— Е… еще… два… два…

— Хочешь что-то добавить, Виктор? — Ланг посмотрел на часы. — Да, еще примерно двадцать пять минут до того, как ты придешь в форму, но это вовсе не означает, что ты должен просто так валяться, не принося никакой пользы. Внеси свой вклад.

— П… си…

— Псих? Ты это пытаешься сказать? — Ланг пожал плечами. — Обычное слово — не хуже и не лучше других. Хотя стоит лишь назвать вещь, как ты ограничиваешь свое понимание. Конечно, понимание — громко сказано. Давай лучше обратимся к вопросу «почему?». Ты только пойми… ух ты!

Да, назови убийство доктора Ф. и цепь событий, которые оно вызвало, возней бешеных псов.

Не внутренний заговор ренегатов подтачивает американские устои.

И не нападения злодеев извне.

Все это бешеные псы, которых третировал и науськивал один из них.

Ланг подошел ближе ко мне.

Правая, теперь дернулась правая нога.

Поле зрения расширилось. Я слегка повернул голову. Зейн лежал, скрючившись, рядом с бесформенным нагромождением — телом Рассела. Специалист по электричеству, Эрик однажды рассказал на групповом занятии, что полицейский автомат может вывести из строя нормального человека минут на двадцать. Зейна и Рассела оглушили, затем выстрелили из полицейского автомата. Дважды. Теперь они вырубились надолго.

Невротоксин припечатал меня к асфальту. Я мог только оглядываться, слегка поворачивать голову, чувствовать подергивания в пальце и ноге.

Дверца «кэдди» открылась. Закрылась. Я повернул голову в том направлении.

Оказалось, что Ланг, улыбаясь, использовал ключ зажигания, чтобы открыть багажник.

— Виктор, — сказал он, роясь в багажнике, — это твоя вина.

«Нет! Неправда!»

Челюсть, я уже мог двигать челюстью, но контролировать язык пока не удавалось.

— Ты был моей находкой. — Ланг швырнул свой бушлат на асфальт стоянки. — Ведь я тоже был Крутым Парнем в Азии. Поэтому я следил за тобой, поднимаясь по служебной лестнице Управления в Центр борьбы с терроризмом, а оттуда — в это заморочное болото под названием внутренняя безопасность.

Он вытащил из багажника бронежилет.

— В тысяча девятьсот семнадцатом германские подводные лодки терроризировали Восточное побережье. Скандал, связанный с нашей неподготовленностью, навел федеральное правительство на мысль реорганизовать то, что политики и пресса назвали «неуклюжей путаницей секретных служб». Вот уж что мы всегда умели делать, так это рисовать нелепые схемы и издавать нелепые указы. Суть в том, — продолжал он, облачаясь в бронежилет, — что чем больше все меняется, тем больше все остается, как было. Тогда к чему быть реалистом?

Ланг наглухо запахнулся в жилет, щелкнул застежками. Ухмыльнулся.

— Ну, как я выгляжу?

Рука, я чувствую пульс в левой руке. Губы криво шевельнулись, но единственный звук, который я смог издать, был: «Я… не…»

— Я? Меня? Ну хватит самокопаний. — Ланг обвешал себя оружием: теперь у него был еще и полицейский автомат, ружье с дротиками, две гранаты. — Если мы будем говорить только о тебе, ты упустишь картину в целом.

Впрочем, картина не бог весть какая. Раскрой глаза пошире, и ты поймешь, что все это не более чем киношное мельтешение. Вихревое движение: есть — было — могло быть. Если ты слышишь многомиллионную волну слухов, ты можешь оседлать ее. Учись ловить волну. Серфер не просто катается на волнах, он правит.

В ночной темноте стоянки седовласый человек в бронежилете раскачивался из стороны в сторону, черные тапки бойца кун-фу цепко держались за асфальт, словно он скользил по гребню цунами, волнообразно размахивая руками, не чтобы удержать равновесие, а подтверждая правоту своего опыта.

Как приверженец багуа, Ланг описывал круги и делал выпады, изворачивался и вращался, напоминая то серфера, то дракона, то обоих одновременно.

— Ты попал в эту дыру в Мэне, — сказал он мне. — Я поднялся до внутреннего круга Совета национальной безопасности при Белом доме, где мог сделать много… о, как много.

«Ноги, я не могу двинуть ногами».

— Они увидят. Увидят, что ты сума… — вырвалось у меня.