Джеймс Грейди - Бешеные псы

Синяя полоса, проведенная по зеленым плиткам от стойки до стены, обозначала охраняемую границу Замка. Наш седан двинулся вперед, лицо доктора Ф. пересекло синюю полосу, электронные сенсоры движения включились и загудели. Луч синего света упал на мертвое лицо доктора Ф. Нашел его открытые глаза. Сравнил радужную оболочку с той, что имелась в базе данных.

Металлический кожух над засовом входной двери зажужжал, щелкнул и поднялся, открыв небольшой экран для сверки отпечатков пальцев, расположенный рядом с дверной ручкой. Экран засветился.

Мы подтащили свою ношу как можно ближе к двери. Хейли прижала мертвую левую руку доктора Ф. к светящемуся экрану.

Дверь с глухим жужжанием отворилась.

И мы вышли.

Пустой синий автобус праздно стоял в вечернем тумане на парковочной площадке. Из недр Замка, за парковочной площадкой, доносились стенания и вопли. Поза водителя за баранкой убеждала в том, что он ничего не слышит. Но он не мог не слышать, как барабанят в складную дверь автобуса. Водитель открыл двери.

В потемках снаружи стояла женщина в широком плаще, более темном, чем ее шоколадная кожа.

— Готовы ехать? — спросила она.

Тут же в автобус ввалился похожий на Христа альбинос и, железной хваткой взяв водителя за плечо, спросил:

— Как выехать знаешь?

— Ну, это просто. Мимо охраны, через ворота, десять минут и… А кто?..

— Делай свое дело! — скомандовал седовласый Зейн.

Эрик подчинился Хейли и тоже забрался в автобус. Мы с Расселом, спотыкаясь, подошли к ступенькам, с обеих сторон поддерживая свою ношу.

— Пусть каждый занимается своим делом, — сказал Зейн шоферу. — Разве не это самое главное в жизни?

— А этот парень, которого те двое… Эй, вы что — собираетесь посадить его в автобус?

— Всем нам иногда приходится куда-нибудь ехать, — пояснил Рассел.

Мы свалили тело доктора Ф. на сиденье прямо за шоферским креслом.

— Что с ним такое? — спросил шофер.

— Не повезло.

Рассел уселся позади тяжело опустившегося на свое место пассажира.

— А ты везучий? — спросил Зейн.

— П-порядок. — По голосу водителя было ясно: он понял, что попал в переделку.

Свернувшись на полу у ног доктора Ф., я сказал:

— Знаешь, кто ты?

— Я… в-водитель автобуса?

— Верняк!

Зейн вытащил из бардачка фонарик в корпусе из вороненой стали, длиной двадцать четыре дюйма. Пощелкал пальцем по стальному корпусу и рубанул им темный воздух, словно чтобы кого-то оглушить.

— А мы что, не в автобусе, что ли?

— Заводи, поехали. — Зейн направил луч фонарика на замызганный стальной пол, затем перевел на переднее сиденье, отделенное проходом от кресла водителя. — А я тут побуду, прослежу.

Синий автобус, громыхая, выехал со стоянки и покатил по длинной петлявшей дороге, ведущей сквозь лес к служебным воротам, перед которыми возились два охранника. Обходя кругом автобус, охранники заметили сгорбившегося позади шофера пассажира — консультирующего психиатра.

Охранник поднял руку и ступил в пятно света, отбрасываемого фарами.

Лежа на полу, я сказал водителю:

— Открой окно.

В темноте захрустели по гравию шаги. До нас долетели слова охранника:

— Рано вы сегодня возвращаетесь.

— Делаю, что велено, вот и все, — ответил водитель.

— Поня-я-тно, — протянул охранник. — Как поживаете, сэр?

Я схватил доктора Ф. за локоть, поднял его безвольную руку и вяло помахал в окно в знак приветствия.

— Вот и славно. Еще увидимся.

Звякнула замыкавшая ворота цепь.

Я выпустил руку мертвеца — так, чтобы она ободряюще плюхнулась на плечо водителя.

Синий автобус, пыхтя, двинулся вперед, и ворота снова закрылись за нами на цепь.

Рывками и толчками мы двигались сквозь тьму в синем автобусе. Деревья плясали по сторонам, как призрачные ряженые на Марди-Гра. [2] Марди-Гра (фр.) — «жирный вторник», вторник на Масленой неделе, последний день карнавала. Дышать приходилось выхлопными газами, промасленным металлом и еще какой-то кислятиной.

Через десять минут автобус проехал мимо кирпичного здания с табличкой «ВОРОН». Дюжины две машин дремали за домом в раскинувшихся по парковке тенях.

— Вырубай движок, — сказал я шоферу.

Мотор синего автобуса заглох.

— Чисто! — шепнул Зейн.

Мы взяли бумажник водителя с сорока одним долларом. Заклеили ему рот и лентой привязали руки к баранке.

— А это вот, — сказала Хейли, — чтоб не замерз.

Шерстяное одеяло из спасательного зимнего комплекта парашютиком опустилось на голову водителя, как бы оказавшегося в палатке.