Александр Варго - Кулинар

— Пятьдесят семь, — подсчитал он на заляпанном калькуляторе.

Потом замер в ожидании, что выберет блондинка — край или вырезку. Девушка замялась, узнав, сколько стоит вырезка.

— Тогда край, — решилась она, и чаша весов напряглась под увесистым куском.

— Сто сорок пять, — подсчитал расторопный торгаш, — плюс пятьдесят семь… — Он с сосредоточенным видом жал своим толстым засаленным пальцем на кнопки. — Двести два рубля.

Парень для чего-то показал девушке светившиеся на калькуляторе цифры, как будто она могла быстро в уме проделать арифметические операции и убедиться, что он ее не обманывает. Машинально и быстро рассовал куски в целлофановые пакеты. Девушка отсчитала деньги. Торгаш протянул сдачу, пожелал удачи и пригласил за новыми покупками.

Блондинка с интересом посмотрела на Александра.

— Вы увлекаетесь домашним хозяйством? — глупо спросила она.

Его передернуло от этого вопроса, но он сделал хорошую мину при плохой игре. А для себя решил, что долго возиться с блондинкой не будет. И уровнем интеллекта, и пышным податливым телом она напоминала ему курицу.

— Скорее, кулинарией, — выдавил он из себя. — Кстати, вы не хотите сегодня поужинать?

— Почему бы нет, — просияла блондинка.

— Скажем, в восемь вечера… в ресторане «Милан».

— «Милан»? — ошарашенно переспросила блондинка, выдавая свое происхождение.

Каждому в городе было известно, что там сумасшедшие цены и хорошая итальянская кухня.

— Телефончик у вас имеется? — вкрадчиво улыбнулся Александр. — Мы, кстати, даже не познакомились.

— Вера, — простодушно сказала девушка.

— Саша, — невозмутимо процедил Александр. — О-очень приятно, — иронично добавил он и внутренне скривился.

Имя другого человека вызывало в нем мгновенную тошноту. Не всякое, конечно, а такое, которое он узнавал вот так, с ходу, да еще предполагая, что придется произносить его целиком и в течение определенного времени. А он между тем мог только выдавливать его из себя по каплям, борясь с отвращением и постепенно привыкая к нему. С названиями блюд было все наоборот. Они звучали подобно аккордам дивной музыки. Эти аккорды рождали возбуждающие душу симфонии ассоциаций, где цвет, запах и вкус перетекали друг в друга, создавая дополнительные гармонии, тональности, контрапункты. Шницель римский из сыра, яйца по-сицилийски, плов по-итальянски, спагетти «Болонья», филе-миньон по-неаполитански, отбивная из телятины по-милански, суп «Минестрон»…

Его ноздри заходили, втягивая насыщенный, фасолево-бархатистый, обволакивающе-рисовый, с нотой копченого мяса, припорошенный базиликом, чесноком и перцем аромат густого супа. В нем плавали поджаренные помидоры, желтые горошины, истонченные жаркой студенистые кусочки ветчины и лимонная стружка сыра.

Слово «сыр» засияло перед ним уже французским блеском, полным самых разных оттенков — молочно-карамельного Бри-де-Мо, плесневело-маслянистого Рокфора, сенно-полынного Оливе-де-Фуан, кирпично-шероховатого Мюроля, сливочно-желткового Камамбера, кратеро-лунного Реблошона, бананово-оранжевого Тру-де-Крю, травянисто-горчичного Пикодона, перламутрово-снежного Шаурса, янтарно-ребристого Сольсеруа, бархатисто-блинного Ливаро, пепельно-древесного Оливе сандрэ, голубовато-игольчатого Бле д’Овернь, жемчужно-золотистого Гапрона… Последний так дивно походил по форме на женскую грудь! Вот если бы женскую грудь набить чесноком и провансальскими травами!

Александр вспомнил о дремлющих под сиреневой курткой грудях стоявшей возле него девушки. Блондинка с легким недоумением следила за выражением его лица. Он поймал ее растерянный взгляд и виновато улыбнулся.

— Значит, в восемь, — боязливо и восторженно произнесла Вера.

— В восемь, — кивнул Александр.

— Вы просили телефон, — пробормотала Вера, улыбаясь подведенными глазами.

— Ах да, — рассеянно взглянул на девушку Александр.

Он записал номер в крохотную записную книжку в кожаном переплете и сунул ее во внутренний карман плаща.

Александр с тоской посмотрел на несколько капелек крови, попавших на белоснежный фартук, и, держа нож в руках, вернулся на кухню. Тщательно вымыл нож. Вытер его сухим полотенцем и положил на стол. Затем снова вышел в гостиную и принес грудки, лежавшие на блюде. Их было две. Две нежные грудки.

Александр поставил блюдо под холодную воду и внимательно наблюдал, как вода, перемешиваясь с кровью, вытекает в раковину. Сперва рубиновая, как спелый гранат, потом ярко-розовая, как губы молодой женщины, потом просто розовая, как кожа здорового младенца и, наконец, совсем бесцветная, какой и полагается быть проточной воде.